Большерецкий острог

Автор: старший научный сотрудник отдела научно-фондовой работы Гаврилов С.В.

В фондах Камчатского краевого объединённого музея хранится рукопись камчатского уроженца Дмитрия Павловича Логинова, названная им «Большерецкий острог» и посвящённая малой родине — старинному селу Большерецку (единица хранения ККМГИ 17111). Над этой рукописью автор, понимавший, что является одним из последних очевидцев жизни населения Камчатки первой четверти бурного ХХ века, трудился не один год. Основную часть работы он завершил в декабре 1978 года, но на протяжении нескольких последующих лет совершенствовал свой труд и пополнял его новыми сведениями, в том числе уникальными, не встречающимися в трудах других исследователей, не только краеведов, но и профессиональных учёных, а также в воспоминаниях старожилов полуострова.

С самого начала своей, без всякого сомнения, титанической работы Д. П. Логинов предполагал сделать её достоянием камчатского музея, а затем с его помощью — широкой общественности. На склоне лет, 30 января 1982 года, он писал руководству музея: «Ваша организация является хранителем истории народов Камчатского полуострова. Я проживал в родном селе с 1910 по 1928 год. Незабываемая сторонушка дорога мне. Хочется, чтобы о ней больше знало теперешнее и будущее поколение. Ведь это духовная пища для патриотизма… Я так много затратил труда, сил и денежных средств, “копаясь” в исторических книгах библиотек, опрашивая земляков. Совершил для этой цели специальную поездку в 1970 году из Хабаровска в Большерецкий совхоз и его районный центр. В части пользования рукописью я заинтересован в наибольшем числе…»

Со времени написания этого письма прошло тридцать лет, и только теперь музею представилась возможность опубликовать рукопись, по сути, выполнив завещание автора, потомка первых русских поселенцев, прибывших на Камчатку на рубеже XVII—XVIII веков, и ительменов — исконных обитателей этой удивительной земли.

Но прежде чем предоставить слово Д. П. Логинову, попытаемся восстановить основные вехи истории Большерецка, используя накопленные статистические данные и опираясь на материалы классических трудов нескольких поколений исследователей Камчатки — С. П. Крашенинникова, А. С. Сгибнева, В. К. Маргаритова и В. Н. Тюшова.

В начале XVIII века русские люди, ведомые железной волей царя Петра I, вступили на берега Балтийского моря. Двигавшиеся на восток «встреч солнцу» первопроходцы вышли к Тихому океану. Так в общих чертах сложилась территория Российского государства. Вскоре на обеих окраинах будущей империи застучали топоры: на берегу Невы поднимался новый град по европейскому образцу, а на Камчатке было заложено Большерецкое зимовье, вскоре ставшее главным пунктом полуострова. Отсюда началось освоение его юго-восточной части и Курильских островов. Сюда из Охотска — первого тихоокеанского порта России — на Камчатку прибывали служилые люди и участники великих экспедиций.

В 1700 году из Якутска на Камчатку был послан сын боярский Т. Кобелев, собравший ясак с жителей западного побережья вплоть до реки Озерной. Для укрепления русской власти он заложил на реке Большой в пятидесяти верстах от её устья острог.

В 1704 году на Камчатку прибыл пятидесятник В. Колесов с казачьей командой. На Большой реке он построил «зимовье для ясачного сбору». Разобщённость среди русских умалила их силу в глазах камчадалов, решивших избавиться от незваных пришельцев, истребив всех казаков, живших по острогам. По выезду Колесова с полуострова большерецкие камчадалы, «в то время называвшиеся ительменами», напали на зимовье, уничтожили его и перебили всех своих угнетателей — служилых людей во главе с закащиком Д. Ярыгиным.

В 1709 году на Камчатку пришла новая партия служилых под началом сына боярского П. Чирикова. Во время его управления казачий пятидесятник И. Харитонов предпринял неудачный поход на Большую реку для усмирения «немирных» аборигенов. При этом погибли восемь русских, многие были ранены, а остальные спаслись бегством.

В 1711 году против произвола собственных предводителей восстали уже сами казаки. Они убили всех трёх тогдашних камчатских закащиков: П. Чирикова, О. Миронова и В. Атласова. Восставшие, коих было семьдесят пять человек, разделили пожитки убитых и избрали своим атаманом казака Д. Анциферова, а есаулом — И. Козыревского. Теперь ясак с аборигенов, которых насчитывалось до десяти тысяч человек, собирали эти «бунтовщики».

В апреле 1711 года из Верхнекамчатского острога они послали в Якутск челобитную, в которой объяснили, что убили закащиков за разные злоупотребления. Чтобы загладить свои преступления, пошли на Большую реку и приступом взяли тамошний камчадальский острожек. Здесь расположились на отдых и положили основание новому Большерецкому острогу, окружив его земляным валом.

22 мая 1711 года к острогу подступило множество камчадалов и курильцев. На другой день находившийся при казаках архимандрит Мартиниан отслужил молебен и благословил их на битву. После этого осаждённые сделали вылазку, напали на осаждавших и разбили их. По донесению казаков, урон камчадалов оказался так велик, что их телами была завалена Большая река. Русских же погибло всего трое и несколько ранено.

После этого казаки пошли в «Курильскую землицу», первыми из русских на небольших байдарах попав на Курильские острова. В сентябре 1711 года они возвратились в Большерецк.

В 1713 году отсюда вышла вторая экспедиция на Курилы. В одном из её донесений сообщалось: «От Камчатской земли морем до первого острова парусом бежать день, на второй остров половину дня гребли…»

В 1716—1717 годах казак-мореход К. Соколов совершил на судне, построенном в Охотске, плавание вдоль берегов Ламского (Охотского) моря и открыл кратчайший путь на Камчатку к устью реки Большой.

В 1718 году на полуостров морем прибыли участники «Большого Камчатского наряда». Камчатским приказчиком стал сын боярский В. Качанов. Ему поручено основать город на Большой реке — самом удобном месте для якорной стоянки и зимовки приходивших из Охотска судов. Кроме того, приказано со служилыми, посланными с ним из Якутска, и большерецкими казаками построить в удобном месте крепость, где хранить собранную со всех острогов ясачную казну до отправления её в Якутск, казённое имущество и содержать аманатов (заложников).

Из Большерецкого острога Качанов послал в поход на «отложившийся» от русской власти Воровской острожек сына боярского М. Мухоплева с тридцатью казаками. Они разорили и сожгли три поселения, перебив почти всех жителей.

Осенью 1719 года на уходившем в Охотск судне большерецкие служилые отправили несколько соболей для покупки Нового Завета для здешней церкви, а также донос в Якутск на Качанова, что причинами «измены», то есть камчадальского бунта на реке Воровской, были его неверные распоряжения. Качанову удалось бежать с Камчатки, а планы создания в Большерецке города и крепости не осуществились.

В начале сентября 1719 года в Большерецк прибыл приказчик И. Харитонов, затем обосновавшийся в Верхнекамчатске. Вскоре аборигены убили Харитонова вместе с девятью казаками. Управление Большерецком принял узнавший о смерти Харитонова казак Лукашевский, отправивший собранный ясак в Охотск. После Харитонова назначен в Камчатку сын боярский С. Бобровский. Ему поручено заведовать Верхнекамчатским и Большерецким острогами.

В июне 1723 года в управление Большерецким острогом вступил служилый А. Попов. Он получил «острог деревянный, стоячий тын, на западном углу казённый амбар, в середине приказная изба, на севере аманатская казёнка, в которой Воровской реки аманатов пять; две медные пушки; казаков сорок человек».

В 1726 году в Большерецке, по донесению участника экспедиции В. Й. Беринга мичмана П. А. Чаплина, было семнадцать дворов и часовня. Чаплин определил расстояние от Охотска до Большерецка, составившее чуть больше шестисот миль, «а русскими верстами 1 051,27 версты».

Осенью 1727 года в Большерецк прибыл сам В. Й. Беринг с двумя судами, заполненными экспедиционными припасами. Эти грузы Беринг распорядился отправить в Нижнекамчатск через весь полуостров (более восьмисот вёрст) по рекам Быстрой и Камчатке на батах местных жителей, а между реками зимою — в нартах, на собаках, согнанных из всех камчатских селений. Кроме грузов, камчадалы перевозили на собаках и самого Беринга со всей командой. Это распоряжение привело их хозяйства в большое расстройство, так как они потеряли удобное зимнее время для звериного промысла, единственного источника их благосостояния. Большая часть собак издохла от тяжёлых продолжительных работ. Аборигены же не получили за все эти лишения почти никакого вознаграждения.

В 1737 году М. П. Шпанберг послал на Камчатку бот «Фортуна» с подштурманом Е. Родичевым и геодезистом И. Свистуновым за смолою и для постановки вех в тамошних гаванях, в том числе и Большерецкой.

В 1738 году Шпанберг из Большерецкой гавани на трёх судах отправился в Японию. Пройдя вдоль Курильской гряды, в середине августа он вернулся обратно на зимовку, во время которой было построено ещё одно судно — шлюп «Большерецк». В этом же году на устье реки Большой поставлен высокий деревянный маяк. Через несколько лет его смыло, а с 1748 года устье реки стало менять своё положение. Старое устье совсем замыло в 1750 году.

В 1739 году майор В. Ф. Мерлин, прибывший для расследования камчадальского бунта, заложил в Большерецке новую церковь. В этом же году штурман И. Ф. Елагин с байдары описал западный берег полуострова от Большерецка к югу до мыса Лопатки. В 1742 году эту опись продолжил от Большерецка к северу до реки Паланы геодезист М. Ушаков, теперь уже на собаках.

В 1740 году новый камчатский командир П. Колесов избрал своим местопребыванием Большерецкий острог, и с этого времени все распоряжения по Камчатке делались от имени большерецкой канцелярии. В этом году приказано переселить на Камчатку до пятидесяти крестьянских семейств. Им предстояло заняться развитием местного землепашества ввиду дорогой и тяжёлой доставки хлеба из России. Часть людей поселили в Большерецком остроге. В 1743 году камчатский командир П. Борисов оставил здесь девять семей, пять переселил в Верхнекамчатск и шесть — в Нижнекамчатск. Так в Большерецке начались ежегодные посевы зерновых, но урожай ржи, ячменя и ярицы оказался так ничтожен, что его не хватало даже для нужд переселенцев, которые были вынуждены для прокормления заняться другими работами.

В 1741 году по распоряжению В. Й. Беринга и начальника Охотского порта А. М. Девиера в Большерецке открылась школа на двадцать учеников. В ней учительствовал сосланный поручик Пражевский. Осенью М. П. Шпанберг вновь прибыл со своим отрядом в Большерецк. Перезимовав здесь, 23 мая 1742 года он отправился с четырьмя судами в Японию и после «некоторых поверхностных исследований, не принесших никакой пользы науке», вернулся в Охотск.

Участник Второй Камчатской экспедиции Г. В. Стеллер отметил преимущества Большерецка перед другими острогами: «Там есть в изобилии рыба… Все купцы и суда из Охотска прибывают к Большой реке… В настоящее время столь выгодная торговля морским бобром сосредотачивается почти исключительно на Большой реке… Вследствие того, что на Большой реке есть пристань и гавань для охотских кораблей, тут всегда проживает комендант».

Подробно описал острог тех времён выдающийся исследователь С. П. Крашенинников: «…стоит на северном берегу Большой реки между впадающими в оную посторонними реками Быстрою и Гольцовкою в тридцати трёх верстах от Пенжинского (Охотского. — Ред.) моря. Крепость во оном остроге четвероугольная, во всей стороне по десять сажен…»

В остроге времён Крашенинникова имелись: «…ясачная изба, аманатская казёнка, анбар для содержания аманатской юколы, да двоежилой анбар, в котором ясашная казна хранится. За острогом строена часовня, что ныне уже церковь во имя Николая Чудотворца, с колокольнею на столбах… Обывательских строений по разным островам тридцать, кабак с винокурнею, служилых сорок пять человек, да казачьих детей четырнадцать человек».

В июле 1745 года в Большерецк с проповеднической миссией прибыл архимандрит Иосиф Хотунцевский, которому среди прочего поручалось учредить на Камчатке школы. В этом же году на большерецкий берег выкинуло судно (бусу) с десятью японцами, плывшими на Курильские острова. Хотунцевский окрестил их, и впоследствии они были учителями в иркутской японской школе.

В сентябре 1768 года приключилась большая беда: из Охотска на казённом судне в Большерецк завезли оспу. Началась эпидемия, охватившая весь полуостров. Умерших не успевали хоронить. В то время на Камчатке не было ни одного лекаря. Большерецкая канцелярия разослала приказания, чтобы «больных содержали в тёплых избах, кормили свежей рыбою, не дозволяли пить холодного». Этим были исчерпаны меры, принятые против эпидемии. Оспа свирепствовала до конца июля 1769 года. Она произвела такое опустошение, что во многих селениях не осталось в живых ни единого человека. Тела умерших гнили, не преданные земле.

В 1770 году в Большерецк отправлен ссыльный словак М. Беневский. Здесь он быстро заслужил к себе расположение начальства и сошёлся с другими ссыльными. Разобравшись в обстановке, Беневский решил организовать заговор, кончившийся тем, что бунтовщики убили камчатского командира Г. Нилова, захватили канцелярию, казначейство и провиант и уплыли с Камчатки на стоявшем в Большерецке судне.

В 1772 году в Большерецке и Нижнекамчатске насчитывалось «военных служащих»: один дворянин, четыре сотника и восемьдесят один «нижний чин». В 1774 году в Большерецке пребывали полторы сотни «военных служащих».

В 1773 году командир Камчатки Т. И. Шмалев составил описание Большерецка: «Во оном деревянного строения церковь Успения Пресвятой Богородицы и Камчатская большерецкая канцелярия… Казённого строения: канцелярия, командирский дом, кладовых амбаров четыре, купеческих лавок двадцать три, обывательских домов сорок один. Жительствуют во оных духовные и воинские чины, також подушные плательщики. Крепостного строения ещё никакого не имеется».

В 1773 году прибыл назначенный главным камчатским командиром премьер-майор М. К. фон Бем. Он много сделал для улучшения жизни на полуострове. В военной школе Большерецка по штату должны были учиться пятнадцать человек. Бем увеличил их число вдвое и приказал обучать детей аборигенов. Учителями в школу назначали грамотных унтер-офицеров. Бем устроил в Большерецке больницу, в которую по его ходатайству назначен лекарь Робек — первый медик, прибывший на Камчатку на постоянную службу.

В октябре 1775 года Бем распорядился провести глазомерную съёмку для составления карты полуострова от Большерецка до Тигиля и обратно по морю и суше. Этим занимались штурманские ученики под наблюдением штурмана Г. Измайлова, окончив её 25 февраля 1776 года.

В конце апреля 1779 года в Большерецк из Петропавловского порта прибыл курьер с известием, что 18 апреля в гавань пришли два английских военных судна под командою капитана Ч. Клерка. Вскоре делегация англичан прибыла в Большерецк с визитом к камчатскому командиру. В начале мая довольные тёплым приёмом англичане отправились обратно «с принадлежащим почтением и пушечной пальбой».

Бем предполагал перенести управление Камчаткой из Большерецка в Тигиль. В сентябре 1780 года на Камчатку прибыл новый главный командир Ф. Ф. Рейнеке. Он хотел осуществить предложение Бема, но из-за постоянного недохода рыбы в реке Тигиле отменил своё намерение. После этого Рейнеке привёл в порядок здания в Большерецке и построил там новую церковь.

В 1783 году учреждена независимая от Якутска Охотская область, в состав которой вошла Камчатка, разделённая на три округа: Ижигинский (Гижигинский), Акланский и Нижнекамчатский. Рейнеке предписано «открыть» города: Ижигинск, Акланск и Нижнекамчатск с их округами и присутственными местами. Городничим на Камчатку назначен коллежский асессор Орленков с тем, чтобы он жил в Нижнекамчатске и управлял всем полуостровом по инструкциям охотского коменданта. Рейнеке перенёс управление Камчаткой из Большерецка в Нижнекамчатск и 27 февраля 1785 года открыл там присутственные места.

Так Большерецк перестал быть «камчатской столицей».

Впрочем, в начале апреля 1791 года произошло сильное землетрясение, которое особенно чувствовалось в Нижнекамчатске, где с домов попадали трубы и обрушились крыши. Камчатский командир В. Т. Шмалев, напуганный буйством стихии, писал в Иркутск о необходимости уничтожения Нижнекамчатска и перенесения управления полуостровом обратно в Большерецк, так как, по его предположениям, «город Нижнекамчатск в самом непродолжительном времени должен был провалиться». Но всё осталось по-прежнему.

В 1801 году в Большерецке размещалась рота полка А. А. Сомова из девяноста трёх человек. Прибытие на Камчатку воинских сил, назначенных противостоять возможному покушению неприятеля, сопровождалось эпидемией «гнилой горячки», унёсшей жизни почти двух тысяч человек, распространением венерических заболеваний и очередным отягощением местных жителей. От болезней вымерло почти всё население между Авачинской губой и устьем реки Камчатки. Большерецкие казаки с семьями по указанию иркутского губернатора Б. Б. Леццано были переведены к устью реки Камчатки «для содержания караула».

В 1803 году император Александр I приказал камчатскому коменданту генералу П. И. Кошелеву завести в Большерецке солеваренный завод. В январе 1811 года по императорскому повелению был организован комитет, которому следовало разработать предложения по совершенствованию управления Камчаткой и Охотским краем. Предполагалось, что теперь центральным пунктом Камчатки станет Петропавловская гавань. Комитет составил «Положение о Камчатке», утверждённое царём 9 апреля 1812 года.

В числе девяноста пунктов положения был и такой: «Отменив ход транспортных судов из Охотска в Нижнекамчатск, Большерецк и Тигильскую крепость, по неудобству и опасности пристаней сих мест, постановить, чтобы все транспорты с провиантом и другими для Камчатки потребностями, из Охотска отправляющиеся, приходили, кроме следующих в Ижигу, в одну Петропавловскую гавань».

Отныне Большерецк из некогда первого морского порта и административного центра полуострова превратился в небольшое, рядовое и труднодоступное камчатское селение, в котором обитала всего лишь сотня жителей. Тем не менее, его история продолжилась, хотя теперь и не столь наполненная событиями, как раньше.

В 1817 году по ходатайству П. И. Рикорда, начальника Камчатки, назначенного сюда «из морских офицеров», для снабжения жителей продуктами в случае голода из-за периодические случавшихся «недоходов» рыбы были заведены провиантские склады в главных пунктах полуострова, в том числе и Большерецке, куда продовольствие могло доставляться по воде.

По итогам переписи 1818 года Большерецк населяли шестьдесят восемь русских жителей.

В 1837 году в селе построили новую церковь.

Зимой 1853 года его посетил первый камчатский губернатор генерал-майор В. С. Завойко, совершавший объезд вверенной ему в управление Камчатской области. По его распоряжению прапорщик Больчунин снял план Большерецка.

В 1868 году в селе было всего двенадцать домов. В них размещались восемь десятков жителей. Здесь имелась православная церковь и пристань для морских судов. Расстояние до Петропавловска по почтовому тракту составляло сто семьдесят восемь вёрст.

В 1876 году Большерецк населяли девяносто девять человек. По сословиям они делились так: четырнадцать казаков, из которых на службе состоял только один, двадцать три духовных лица, два отставных нижних чина, пять камчадалов, пятьдесят пять крестьян. Грамотных насчитывалось пятнадцать человек. В селении имелась церковь и тринадцать домов, а всего здесь насчитывалось пятьдесят семь построек, в том числе одна кузница, семь бань, шестнадцать балаганов. Жители содержали двадцать лошадей, пятьдесят восемь коров и сто восемьдесят две собаки. За год селяне выловили почти семьдесят пять тысяч рыб лососёвых пород, добыли сто тридцать нерп, тридцать три выдры, восемнадцать медведей и девять соболей.

В конце XIX века петропавловский уездный врач, известный исследователь полуострова В. Н. Тюшов сообщал: «В настоящее время Большерецкое селение является единственным русским поселением на дороге от Петропавловска до Тигиля на западном берегу полуострова. Расположено оно крайне невыгодно на островах, образуемых протоками Монаковой, Мостовой и Паренчиной, которые во время половодья затопляют селение, и жителям приходится, чтобы пройти друг к другу, прибегать к батам. Небольшие домики… разбросаны без всякого плана, кому где вздумается, малы, и, в общем, селение производит крайне унылое грустное впечатление…

В этом селении имеется одна церковь — ветхое полуразрушившееся здание, подпёртое со всех сторон брёвнами в предупреждение от падения. Тут же неподалеку от старой церкви строится на том же кочковатом болоте новое здание под церковь. Есть школа…

Маленькие хатки, по обыкновению, не проконопачены; полы однорядные, точно также и оконные рамы. Большинство оконных рам вместо стекол имеют полотнища, сшитые из медвежьих кишок. Такое окно пропускает очень мало свету, но зато при каждом открывании и закрывании домовой двери или при сильном ветре сильно шумит, хлопая. Печи сложены из самодельного необожжённого кирпича на деревянных опечках; из такого же обыкновенного кирпича складывается труба над крышей. Чистая комната, или горница, обыкновенно имеющаяся в каждом домике, содержится при крайней бедности жителей в возможной чистоте. Часто вы найдёте стены и потолок ея окрашенными в разные цвета глинами. Печь красится всегда…

Учителем там состоит полуграмотный камчадал Кихчикского селения Павел Уксусников, обязанный своею грамотностью проживающему в Петропавловске торговцу Петру Косыгину, который за время своих долгих поездок по Камчатке по торговым делам в часы досуга не одного камчадала обучил, хотя и азам грамоты. Спасибо и за это человеку, который сам едва дошёл самоучкой до разбирания печатного и писанного. Всё население не превышает сто душ».

А вот описания селения, датированное 1923 годом (как раз в это время там жил, будучи подростком, Д. П. Логинов): «Жилых домов — тридцать один, тёплых сараев — двадцать восемь, холодных сараев (служащих для юколы) — двадцать пять, бань — десять, амбаров — пятнадцать. Население приблизительно сто пятьдесят человек, преимущественно камчадалы, русских всего трое. Все жители исповедуют православную религию. В селении есть церковь, есть священник и диакон (камчадалы), есть также школа, учитель также камчадал. Жители малограмотны, есть и совершенно неграмотные.

Недалеко от селения проходит телеграфная линия. Конторы (почтовой. — Ред.) нет, так как таковая находится в селении Усть-Большерецком и в селении Апача. В селении находится отделение фирмы “Гудзон Бей”, продаются продукты продовольствия, мануфактура, галантерея, железные и скобяные товары. Купли и продажи на деньги почти не существует, происходит, главным образом, обмен товаров на пушнину. Кроме фирмы “Гудзон Бей” часто приезжают скупщики пушнины (также идёт обмен), как-то Апиев, Абдул, Морозов от фирмы Петрова и китайцы, всё это коммерсанты из Петропавловска.

Население замается зимой охотой, а летом рыбной ловлей, рыба сдаётся на рыбалки в обмен на продукты. Кроме пушной охоты, жители охотятся также на медведей. Мясо идёт в пищу, а кожа на выделку обуви, режут ремни и другое. Охота производится, главным образом, весной и осенью, летом почти не охотятся, так как в это время происходит лов рыбы. Кроме этого занимаются скотоводством. Разводят коров и лошадей. Других животных, как-то: свиней, овец и домашней птицы совершенно нет, в силу того, что всё это уничтожается собаками. Бывают случаи, что собаки заедают и коров. Коров в селении около шестидесяти штук и лошадей около двадцати. Каюрщиков в селе двадцать шесть человек. Собак около трёхсот двадцати.

Способы передвижения: зимой исключительно на собаках и летом на лошадях и батах по речкам. Большерецк стоит на реке Быстрой (Большой). Река многоводная и быстрая, как показывает само название, есть несколько и мелких речек. По реке Быстрой и идёт главный лов рыбы. С апреля начинают идти гольцы (идёт в пищу как жителям, так и собакам), затем красная рыба (сравнительно немного) и, главным образом, горбуша.

Из Большерецка дорога идёт в Усть-Большерецк или, иначе, в Хайковую падь, которая лежит в тридцати верстах. Тракт проходит через несколько мелких речек (проложены мосты) и через Быструю. Последнюю надо проезжать на батах. Мост построить нельзя в силу изменения уровня воды, большого скопления льда, а также изменения русла. Местность — по большей части ровная тундра, местами покрытая лесом, преимущественно берёзой, так называемой каменной, встречаются ольха и ветла. Недалеко от селения есть хорошие сенокосы, так что сена запасают достаточно».

В связи с частыми затоплениями во время весеннего разлива рек по ходатайству жителей с 1928 по 1931 годы село было перенесено на другое место. Так завершилась история старинного Большерецка, а на карте Камчатки появилось новое селение — Кавалерское…

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

f

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: