Чукотская эпопея радиста Сычёва

НВФ 4940Г Сычев 7 августа 1931
Георгий Петрович Сычёв. 7 августа 1931

Автор: Гаврилова Н.С., младший научный сотрудник КГБУ ККОМ

Чукотка… В настоящее время посетить этот таинственный суровый снежный край желают многие. Туристические компании предлагают «отважным путешественникам» отдохнуть от цивилизации, окунуться в мир первозданной природы, познакомиться с укладом жизни местного населения. Побережье Чукотского и Провиденского районов ежегодно посещают круизные суда с американскими, канадскими и российскими туристами на борту. Добраться на Чукотку можно и авиатранспортом.

Знакомство с природой Чукотки никого не оставляло равнодушным, а вот путь в этот прекрасный уголок Земли не всегда был похож на круизный вояж, 17 сентября 1928 года уроженец Командорских островов, житель Петропавловска, будущий известный полярный радист, двадцатипятилетний комсомольский активист Георгий Петрович Сычёв на пароходе «Астрахань» отправился из Петропавловского порта в плавание для достижения «Черной земли» – самого восточного населенного пункта России – чукотского села Уэлен. Среди пассажиров «Астрахани» были и участники Чукотской экспедиции Союззолота, занимавшиеся поиском самородного металла прямо на борту судна, о чем свидетельствует несколько произошедших краж.

Позади осталась беззаботная юность, впереди его ожидал сложный трудовой путь, в котором только засохший цветок бессмертника, брошенный на прощание дружеской рукой, станет напоминанием о молодых годах. Не желая беспокоить родных, Сычёв умалчивает о своих предположениях: «Астрахань» из-за спустившихся льдов, скорее всего, не сможет дойти до Уэлена, поэтому добираться придется на собачьих упряжках.

Опасения подтвердились: ледяное одеяло, окутавшее Берингово море, не позволило товарно-пассажирскому судну достичь конечной цели. О долгих странствиях радиста Сычёва и его товарищей, о суровой природе Чукотки можно узнать из путевого дневника Георгия Петровича. В 1974 году, всего за три недели до ухода из жизни, он передал личный дневник в дар музею. Дарственная надпись на рукописи гласит: Камчатскому краеведческому музею и родному городу Петропавловску-Камчатскому, где я рос, учился и работал.

Через пять суток пути пароход «Астрахань» прибыл в Анадырь. Семидесяти пятиметровые железные мачты радиостанции Анадыря, построенной в 1914 году, напомнили Сычеву знаменитую Эйфелеву башню. Внутреннее убранство здания радиостанции путешественника порадовало меньше. Практически не освещенное помещение, с почерневшими от копоти стенами производило неприятное впечатление. Местное же население проживало в домах, больше похожих на «хижины дяди Тома», длительное время не ремонтировавшихся, обитых кусками баночного железа. Здесь же, в Анадыре, произошло знакомство с «настоящими людьми» – так величают себя народы Севера, чукчи и эскимосы. Они торопились к прибытию парохода, дабы продать «белым людям» добытую за зиму пушнину, поработать на разгрузке судна, а затем, вернуться домой, в Чаплино, Провидения.

В дневниковых записях Сычёва имеются интересные сведения о детях тундры: «Они расположились на берегу под байдарами или комбинированными из байдар и моржовых шкур жилищами квадратной формы, где живут и работают. Ходят эскимосы и чукчи зимой и летом во всем меховом. Старые замусоленные вещи носят прямо на голом теле. Благодаря теплой одежде сильно потеют, поэтому, никого не стесняясь, снимают свои костюмы, обнажая тело по пояс, или, вынув тело из одного рукава, открывают полтуловища» [1, с. 18].

Привлекли внимание молодого человека и татуировки местных жителей. Лицо женщин обрамляли три продольные полосы. Описание подобного рисунка встречается и у выдающегося этнографа Владимира Германовича Богораза: «…Бездетные женщины татуировали обе щеки тремя линиями, идущими на равном расстоянии. Это считалось одним из средств против бесплодия». [Цит. по 2, с.71] Рисунок мужской татуировки отличался от женской. Рядом с уголками губ у мужчин были нанесены кружочки – знаки охотников, призванные сопутствовать удаче в охоте. Обычай украшать лицо и тело магическим рисунком идет из глубины веков. В давние времена татуировка наносилась одним из следующих способов [2, с. 71]: 1) наколка (в пробитое отверстие кожи впрыскивали жидкий краситель из елового угля); 2) вышивка узора по живому человеческому телу. О технологии нанесения подобного рисунка рассказывает участник экспедиции Беллингса-Сарычева, врач Карл Мерк. «Татуируют иглою с выкрашенной (графитом. — Н. Г.) нитью, в результате чего чернота остается под кожей. Несколько опухшее место, где остается татуировка, намазывают жиром».
После двухнедельного пребывания у берегов Анадыря пароход «Астрахань» отправился в дальнейшее морское странствие. Пассажирами «Астрахани» стали теперь и несколько чукотских и эскимосских семей, желавших после работы по обслуживанию судна, вернуться домой. На следующий день, десятого октября, судно бросило якорь в бухте Ткачен, в месте, полном жизни: «Масса морской дичи, которая летает, плавает около берега целыми тучами. Людей совсем не боятся, подпускают близко. Неожиданно в одну из стай плавающих уток врезалась касатка: сделала два нырка и исчезла. После обеда появились два кита. Они пускали фонтаны, не спеша удаляться от парохода». [1, с. 33]

В расположенном на берегу бухты поселке Чаплино пассажиры «Астрахани» провели шесть часов, однако за это время они успели увидеть много интересного. Внешний вид жилищ эскимосов, основного населения поселка, вызвал у Сычёва любопытную ассоциацию: «На темно-желтой тундровой тайге яранги кажутся большими булками». Удивит путешественника и месторасположение школы: здание почему-то находилось в трех километрах от жилых построек.

Вечером десятого октября пароход покинул бухту и направилось в сторону Уэлена. Из-за повстречавшихся ночью льдов курс плавания пришлось изменить. Не один день блуждало судно в поисках пригодного пути, но все попытки заканчивались безуспешно. «Во время хода во льдах «Астрахань» потеряла одну лопасть винта. Теперь идет на двух, отчего скорость хода уменьшилась на треть». Разочарованные неудачами, члены экипажа и пассажиры не исключали даже возможности высадки на острове Аракамчечен, показавшимся полным опасностей: по всей видимости, там находились контрабандисты. Тринадцатого октября судно вошло в самую северную губу пролива Сенявина – Пенкегней. Глазам измученных мореплавателей открылась ни с чем не сравнимая природа, золотящиеся в лучах солнца горы. В далеком 1827 году этот удивительный уголок обследовал мореплаватель Федор Петрович Литке. «С тех пор из русских здесь еще никто не был. Мы – вторые ее посетители» — замечает Георгий Сычёв. [1, с. 41]
В сотни метров от берега «Астрахань» бросила якорь. Большая часть пассажиров и участники экспедиции Союззолота была снята на берег, здесь же сняли и часть груза, который должны были доставить до места назначения. Отправиться в дальнейший путь, для достижения Уэлена, отважились двенадцать человек, в их числе и автор путевого дневника, радист Сычёв. До самого восточного населенного пункта России решили добираться на лёгких вельботах.

Преодолевая все препятствия, терпя лишения, но ни на миг не падая духом, семеро русских (среди которых была девушка) и четверо представителей местных народностей сумели добраться до желаемой цели. Даже не все северные жители отважились пройти этот путь до конца. Запись в дневнике Сычёва от 17 октября 1928 года гласит: «В 14 часов вошли в Мечигменскую губу. Она была забита мощным старым льдом, вдобавок связана молодым. Отсюда начались наши мытарства. Эскимосы со своим моторным вельботом не рискнули пробиваться далее. Тут и пароходу не осилить такие поля. Оставили нас, повернули домой, предварительно выгрузили из вельбота весь наш груз. Свою тяжелогруженую шлюпку мы еще загрузили ящиками с вельбота. Она осела почти по самый фальшборт» [1, c.46]. Разрубая ледяную корку ломом, топором, якорем герои продвигались к чистой воде, по которой подошли к берегу.
Но на этом их испытания не закончились. Народная мудрость гласит, что в сложных ситуациях проверяется не только выносливость, стойкость перед суровыми условиями внешнего мира, но и человечность. Не все выдерживают это испытание. Показал свою истинную натуру один из участников плавания, заведующий школой бухты Лаврентия. Содержимое шлюпки до места назначения, плавсредство решили «тянуть» за собой. Измученные ледяным пленом, уставшие от борьбы со стихией, русские и северяне, подобно бурлакам, тащили шлюпку на собственных плечах. «Идти пришлось по гальке, которая разъезжалась под ногами, чем страшно затрудняла движение, изматывала силы. Один Семушкин Тихон Захарович оказался нечестным человеком по отношению к товарищам, отказавшимся в беде! Он не слез с вельбота и ничем не помог нам. Ссылался на то, что у него теплые чукотские брюки спадают и идти он не может. Ничего не скажешь — убедительный аргумент!» [1,с. 47]. После четырех с половиной часов пути странники, прошедшие бурлацким способом более тридцати километров, добрались до чукотского поселения Ныгчигэн. «В Ныгчигэне первым делом бросились на песок отдыхать. Погода совсем испортилась. Шел мокрый снег, дул пронзительный, холодный ветер. Чуть отдохнув, принялись за установку палатки. Сварили чай. Как голодные набросились на соленую юколу (вяленую рыбу). На Семушкина противно было смотреть».

Ничуть не стесняясь своего безобразного поведения, вышеназванная персона попросилась переночевать в кукуле (спальном мешке) своего соседа. «Чувство товарищества обязывало меня к этому, иначе он не мог бы спать от холода», – сделает запись в путевом дневнике Георгий Петрович Сычёв.

Несмотря на плохое самочувствие, усталость, странники должны были продолжить путь. В населенных пунктах они приобретали верных помощников – собак, которые помогали доставить груз и преодолеть всё новые и новые преграды. Продвигаясь к цели, Сычёв и его товарищи делали кратковременные остановки в населенных пунктах Мечигмен, Раупель, Лёрен. В Раупеле путешественники наблюдали интересную картину «чукчанка искала вшей на своей рубахе, а найдя, отправляла в рот и раскусывала с видимым удовольствием, сладко облизываясь» [1, с. 52].

Отсюда большая часть путешественников направилась пешком к культбазе Лаврентия налегке, возложив весь груз на плечи трех мужчин. Председатель райисполкома Павел Пономарев, заведующий школой Уэлена Петр Яковлевич Скорик и молодой радист Петр Сычев, не осудив товарищей, двинулись в путь с тяжелой ношей на плечах. Порой их жизнь висела на волоске: льдина, на которой находился Сычев и товарищи, оторвалась от берега…

Но главное испытание суровыми природными условиями путешественникам ещё предстояло пройти. Необходимо было вернуться в Пенкегней: забрать находящуюся там часть груза…Отдохнув, несколько дней, воскресным утром отправились в путь. Трудности начались сразу: застигшая в дороге пурга не давала возможности ориентироваться в пути, позже она сменилась дождем, размывавшим выпавший снег, открывавшим огромные камни. Железо на полозьях упряжек цеплялось за грунт, нарта, усилиями четвероногих, с места сдвинуться не могла.

Так двигались странники вдоль залива Лаврентия. Через некоторое время наткнулись на скалистый двенадцатиметровый мыс: «Объехать его не представлялось возможным. И нам пришлось подниматься на эту отвесную скалу. Нарты ставились перпендикулярно земле, потом к одной собачьей упряжке подпрягались остальные. Все каюры и седоки хватались за нарту и всеми силами вместе с собаками втаскивали нарту на мыс. Эту операцию проделывали семь раз, пока не втащили все нарты на мыс» [1, с. 63]. После преодоления страшной преграды выяснилось, что испытания на этом не закончены. Обессилившие люди вынуждены были взбираться ещё на одну огромную скалу, не оставив при этом тяжелую ношу.

После преодоления вертикали двигались по льду: первые три нарты прошли успешно, а тяжести остальных не выдержал надломившийся лёд. Нарта, на которой ехал Георгий, шла последней: «Нам с каюром уже на нарте сидеть не пришлось, мы стояли на ней, вода доходила нам почти до колен. Льдины трещали и уходили под воду». Мохнатые друзья – собаки смогли вытащить людей из воды, когда сани уже погружались в бездну.

Уставшие от борьбы со стихией, насквозь промокшие, голодные, брели путники в поисках очага, и через некоторое время достигли они чукотского стойбища, где им удалось передохнуть, собраться с силами и тронуться в обратный путь к «Черной земле».
На этом рукопись Сычёва, отразившая все тяготы пути, обрывается, оставляя читателям право поразмышлять о мужестве людей, не отступающих перед суровыми условиями, с честью выдерживающих выпавшие на их долю испытания.

Источники
1. ККМ ГИ–6061. Дневник Сычева Г. П., третья тетрадь.
2. Митрюкова Л. Исчезнув на востоке, мода приходит с запада //Северные просторы.– М.: РТВ-Пресс, 2000. № 2-3. С. – 69-73.
3. Бережевская Е.Н. Георгий Петрович Сычёв // «О Камчатке и странах, которые в соседстве с нею находятся…» Материалы XXVIII Крашенинниковских чтений. – Петропавловск-Камчатский, 2011. – С. 10-13.
4. Тураев В.А., Суляндзига Р.В. Энциклопедия коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации – М.: Россия, 2005. – 464 с.
5. Чукотка. Прекрасный и … суровый край [Электронный ресурс]: http://www.chukotken.ru

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

f

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: