Петропавловская судоверфь в годы Великой Отечественной и советско-японской войн

Автор: старший научный сотрудник отдела научно-фондовой работы Гаврилов С.В.

В военный период хозяйственный комплекс Камчатки претерпел существенные изменения. Его основная отрасль — рыбная промышленность — развивалась качественно и количественно. Ее доля в общесоюзном производстве выросла с 6,9 % в 1940 г. до 17,8 % в 1945 г. Рост рыбной промышленности сопровождался развитием обслуживающих производств: судоремонта, выпуска местных материалов и запасных частей. Значительную роль в этом сыграла Петропавловская судоремонтная верфь — единственное областное предприятие союзного значения, связанное с металлообработкой.

К началу войны Петропавловская судоверфь (ПСРВ) находилась в стадии медленного строительства, не обеспечивавшего ее потребностей и не позволявшего выполнить решения XVIII партсъезда о завершении работ в 1942 г.

К началу 1941 г. верфь располагала механическим, котельным, деревообделочным цехами, электростанцией и плавучим доком. Такие важные объекты, как кислородная и компрессорная станции, еще не были достроены, продолжался монтаж оборудования. Нехватка цехов затрудняла нормальную организацию производства.

Подъездные пути также не были закончены, из-за чего крайне осложнялось передвижение по территории верфи. Ввиду отсутствия транспорта, детали с ремонтирующихся судов и складов в цеха, а также из цехов на суда доставлялись вручную. Причальная линия по существу отсутствовала: пароходы и корабли швартовались в случайных местах. Каждая пурга сопровождалась авариями, приносившими значительные убытки и верфи, и судовладельцам. Частичное берегоукрепление оказалось непрочным и разрушалось прибоем. Из-за этого на отдельных участках берега создалась угроза размытия фундаментов цехов.

Социальная инфраструктура предприятия также оставляла желать много лучшего: достаточно упомянуть, что у него не имелось ни детского сада, ни яслей (1, л. 118—119).

В 1942 г. в состав ПСРВ входили механический, судокотельный, литейный, кузнечный, деревообделочный, ремонтный, инструментальный и электромонтажный цехи. В течение года в строй вошли цех № 10, временная механическая мастерская, завершилось сооружение кирпичного завода (2, л. 1).

Территория верфи ежегодно расширялась за счет отсыпки, но планировка ее не производилась, вследствие чего она представляла собой «сплошные рвы и возвышенности». Дорог на территории почти не имелось, за исключением отрезка между кузнечным и механическим цехами. После дождя или снега движение автомашин тормозилось непролазной грязью.

Автотранспорт ПСРВ за 1941—1942 гг. значительно пополнился, однако из-за отсутствия горючего он большую часть года простоял в бездействии. Зимой ввиду обильного снега заводским транспортом служили только немногочисленные лошади. В 1942 г. заработали два подъемных крана, один из которых из-за малой протяженности подкрановых путей использовался ограниченно. К зиме 1942—1943 гг. пути удлинили на 171 м, что позволило использовать перегрузочную технику более эффективно (3, л. 165).

План 1942 г. предприятие выполнило на 103,3 %, произведя продукции на сумму свыше 25 млн руб. Утвержденная программа малотоннажного судостроения предусматривала выпуск пяти стальных катеров типа «Ж», трех 150-тонных барж и двух спецкатеров. Но ввиду плохого обеспечения материалами удалось собрать корпуса только четырех катеров и одной баржи.

Первые два катера были достроены и сданы Петропавловскому порту АКО в феврале и августе 1942 г. К концу лета, когда третий катер, готовый на 90 %, готовился к сдаче, последовало указание Наркомата рыбной промышленности (НКРП) СССР о передаче строящихся катеров, в том числе и третьего, в распоряжение Петропавловской военно-морской базы (ПВМБ). Военные моряки потребовали внести в их проекты значительные изменения, благодаря чему сдача катеров затянулась до конца года.

Сложности, вызванные изменением конструкции четвертого катера, усугубились установкой на него другого типа двигателя, а также дополнительными требованиями заказчика. Пятый катер в начале января 1943 г. имел готовность 60 %, но дальнейшие работы на нем остановились из-за отсутствия листовой стали.

Единственную завершенную баржу передали порту в сентябре 1942 г. Сооружение остальных замерло опять-таки из-за отсутствия стали. К 1 января 1943 г. на стапелях стояли еще пять барж и десять катеров. В итоге план судостроения был выполнен всего на 60,4 %, но все готовые плавсредства получили оценку «отлично».

«Получение материалов в 1942 г. было в исключительно мизерных количествах по отношению к потребности, или не были получены совершенно. Неполучение листовой стали послужило причиной… положения, когда из десяти заложенных катеров для Тихоокеанского флота только по двум катерам ведутся работы… Неполучение верфью лесоматериалов в течение 1942 г. (из заявленных 13 тыс. кубометров получено 500 куб. метр.) особенно затрудняет работу верфи» (3, л. 164).

Недостаточное снабжение предприятия в течение 1942 г. заклепками, гвоздями, болтами и гайками заставило изготавливать их на месте. Кроме этого верфь освоила перенасечку изношенных напильников, изготовление сверл, фрез и ножовочных полотен, штамповку лопат. В связи с нехваткой материалов в дело пошли отходы. Так, из старых стальных листов изготавливали поперечный набор катеров, штамповали шайбы и фланцы. Для строжайшей экономии горючего и смазки технический отдел разработал нормы их расхода, которые к концу года были ужесточены.

По производственному профилю и составу кадровых специалистов верфь была больше приспособлена к судоремонту. Но ее загрузка по этому виду деятельности в 1942 г. оказалась недостаточна, особенно во второй половине года. Начиная с августа даже док, на который всегда имелся большой спрос, простаивал из-за отсутствия судов. С сентября по декабрь на верфь не прибыл ни один гражданский пароход.

Такая неравномерная загрузка создавала «непланомерность в работе предприятия» и вынуждала его выполнять разные заказы местных организаций из их материалов, дабы не допускать простоя. С августа по декабрь верфь совершенно не имела заказов на судоремонт, а судостроение встало из-за отсутствия листовой стали.

В течение 1942 г. прошло ремонт 61 судно, из них семь получили оценку «отлично», 41 — «хорошо» и 13 — «удовлетворительно». На пароходы «Щорс», «Коряк» и траулер «Буревестник» пришли рекламации.

Особенностью работы ПСРВ в 1942 г. стало значительное увеличение объемов «специального судоремонта», проводившегося по заявкам Тихоокеанского флота (ТОФ), сумма которого превысила 7 млн руб. и составила 35,8 % по отношению ко всему выполненному судоремонту. В течение года предприятие освоило ремонт кораблей, оборудованных дизелями.

Еще одной существенной составляющей производственной программы явился выпуск запасных частей, которых за 1942 г. изготовили на 1,28 млн руб., превысив прошлогодний результат в 2,37 раза. Но, тем не менее, план по запчастям был выполнен всего на 64 %, так они представляли собой преимущественно чугунное литье, на выход которого повлиял недостаток кокса.

В течение 1942 г. ПСРВ освоила производство новых видов запчастей для маломерного рыбопромыслового флота АКО и рыболовецких колхозов. В их число вошли 172 сварных стальных гребных винта и конструктивно сложные блоки цилиндров к двигателям мощностью от 18 до 100 л. с. (3, л. 163).

Для нужд рыбной промышленности в течение 1942 г. верфь впервые изготовила никогда ею не производившиеся по 25 сетеподъемных машин, промысловых лебедок и поршневых насосов.

Новым видом сложной продукции, к производству которой верфь приступила в 1942 г., стали экспериментальные двигатели «Камчадал» мощностью 50 л. с. В течение года был готов проект и началось сооружение двух первых машин.

Верфи пришлось резко перестроиться как ввиду изменений требований к ранее выполняемому судоремонту, так и из-за необходимости освоения производства новых видов изделий. Если первая задача не вызвала больших трудностей, так как принципы ведения работ остались привычными, только увеличились требования к их результату, то выполнение второй потребовало больших усилий.

Примерами непрофильных работ 1942 г. являются: ремонт подводной лодки, выпуск запчастей для тракторных и автомобильных двигателей, деталей для самолетов и спецоборудования кораблей. Выполнение этих заказов усложнялось не только тем, что судоремонтники не были с ними знакомы, но и тем, что требовались отсутствовавшие материалы. Помимо основного производства, предприятие выполнило работы по его обеспечению, такие, например, как установка для изготовления смолы, наладило производство кирпича.

В 1942 г. были изготовлены следующие новые агрегаты: ручной пресс для металлической стружки, приспособление для опрессовки труб, глиномешалка, две землесеялки, прибор для пневматической окраски больших поверхностей, приспособление для опрессовки арматуры, станок для изготовления деревянной «финской» стружки, использовавшейся в качестве кровли (3, л. 169).

За год имелось 282 случая брака. На их ликвидацию затратили 20 846 чел.-часа и 437,5 тыс. руб., что составило 1,53 % к сумме выпущенной верфью валовой продукции. Большую часть брака, пришедшуюся на литейный и механический цехи, составили запасные части. Нередко случалось, что «чертежи разных заказчиков на одноименные детали отличаются друг от друга, и если литье выполняется по чертежам одного заказчика, а обработка происходит по чертежам другого, то в таких случаях неизбежен брак» (3, л. 166—167).

В 1942 г. на предприятие пришли 471 чел., из них 160 женщин — «вторых членов семей», — впервые поступивших на производство. За это же время уволились 491 чел., причем 238 из них (то есть 50,5 %) призвали в армию.

Большинство вновь принятых требовалось обучить началам различных профессий. За год учениками побывали 137 чел., из них 56 женщин. За десять месяцев 75 новичков получили рабочие разряды. Некоторые из них осваивали специальность очень быстро. В их число вошли компрессорщица дока Мызова, рабочие 3-го разряда Терентьева и Симахина, моторист 2-го класса Лысачкина. Больше всего обучили токарей и слесарей (по 24 чел.), мотористов (14 чел.).

Обучение проводилось не только в курсовой форме, но и индивидуально — прикреплением вновь принятых к опытным кадровым рабочим. Так «охватили» 230 чел., в том числе 99 женщин.

В декабре 1942 г. заработали кружки техминимума, где занимались 37 токарей, 31 слесарь и 73 судосборщика. Имелись и курсы, на которых 20 шоферов переквалифицировались с бензиновых автомобилей на газогенераторные, работавшие, как тогда говорили, на «чурке», то есть на дровах (3, л. 173). Перевод автомобилей на питание от газогенераторов, использовавших местное сырье, стал вынужденной мерой, вызванной постоянным дефицитом жидкого горючего.

Трудовая дисциплина на верфи поддерживалась суровыми мерами, определенными Указами Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. и 26 декабря 1942 г. За нарушения положений первого указа народный суд осудил 186 чел., по второму — военный трибунал приговорил семерых. Кроме этого, было вынесено 106 административных взысканий.

В соответствии с упомянутым выше Указом от 26 июня 1940 г. «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений» за прогул без уважительной причины виновные наказывались «исправительным» трудом по месту работы на срок до шести месяцев с удержанием четверти заработной платы. Суды должны были рассматривать все подобные дела не более, чем в пятнадцатидневный срок и немедленно приводить приговоры по ним в исполнение. В связи с введением этого указа в действие отменялось практиковавшееся ранее обязательное увольнение за прогул без уважительной причины.

«Примером в постановке трудовой дисциплины» считался начальник цеха Нагайченко, где за 1942 г. был осужден только один человек. «Тов. Нагайченко ведет профилактическую работу, он предупреждает нарушение, проявляет заботу о людях, планирует и равномерно загружает работой свой состав» (3, л. 172—175).

В среде рабочего люда интенсивно внедрялось «стахановское движение». Количество стахановцев за первое полугодие 1942 г. составило в среднем 255, во втором — 284 чел. Их количество выросло с 26,6 до 36,4 % от общей численности работников. По инициативе лучших кузнецов верфи Москвина и Лющина сентябрь 1942 г. стал месяцем массового развития стахановского движения.

Увеличение числа стахановцев на 9,8 % и «двухсотников», то есть рабочих, выполнявших нормы выработки на 200 % и более, на 38 чел. во втором полугодии 1942 г. явилось результатом проведения широкой работы по организации соцсоревнования. Одной из ее форм стало, например, внедрение индивидуальных и коллективных стахановских вахт. Так, только в ходе соревнования по достойной встрече 25-й годовщины Октябрьской революции прошло 214 индивидуальных вахт. Здесь выполнение норм достигало 500 % и более.

Во всех цехах ежедневно вывешивались показатели соревнования. Его результаты каждый день обобщались на общезаводской доске. Ежемесячно специальное жюри подводило итоги и вручало лучшему цеху переходящее Красное знамя. Так же ежемесячно печатался информационный бюллетень по обмену опытом стахановских методов работы, результаты деятельности наиболее выдающихся стахановцев освещались на страницах областной газеты «Камчатская правда» и радио.

Для популяризации движения «двухсотников» и «трехсотников» на их рабочих местах вывешивались красные флажки, а передовики завтракали, обедали и ужинали за специальными столами. «В целях внедрения стахановских методов труда» ряд лекций провели инженеры. Их же «в порядке технического шефства» прикрепляли к рабочим, не справлявшимися с нормами,.

В результате этой большой работы специалистов, выполнявших нормы на 200 и более процентов, к 1 января 1943 г. на верфи насчитывалось 196 чел. (3, л. 175).

План 1943 г. по товарной продукции верфь выполнила на 106,1 % (4, л. 100). Наименьшая доля пришлась на судостроение для рыбной промышленности — всего 18 %. Причиной этого вновь стало почти полное отсутствие материалов и оборудования. Лишь в конце июля 1943 г. пришла сталь для корпусов и началось сооружение пяти стапелей для постройки 150-тонных барж. Этим теперь должен был заниматься специально организованный самостоятельный судостроительный участок.

Подготовительные работы по его созданию завершились к концу августа, а до конца года были сданы АКО две баржи. В конце 1943 г. сооружались семь барж и три плашкоута. Имевшегося металла хватило еще на четыре баржи и три плашкоута.

Для нужд ТОФ планировался выпуск пяти катеров, из которых удалось собрать только один. Но флот от него отказался ввиду установки неподходящего пятидесятисильного двигателя. По распоряжению НКРП катер приняло АКО. Еще один катер удалось достроить на 85 %, остальные пришлось законсервировать (4, л. 107).

Годовое задание по судоремонту для НКРП и Народного комиссариата морского флота (НКМФ) удалось выполнить на 166,1 %. Были отремонтированы 109 рыболовецких и транспортных судов. В рекордно короткий срок — всего за 13 суток — удалось заделать на плаву огромную пробоину на пароходе «Одесса», судну типа «Либерти», атакованному на подходе к Петропавловску подводной лодкой. «Скоростным методом» выполнялся завершившийся на 20 суток раньше срока средний ремонт траулера «Топорок».

Объем ремонта кораблей ТОФ на 1943 г. был запланирован в сумме 10 млн руб. и оказался выполнен на 108 %. Судоверфь выпустила из ремонта 42 «единицы». По сравнению с 1942 г. удельный вес судоремонта для военных, или, как его называли в документах, «на сторону» по отношению ко всему судоремонту значительно вырос. В 1942 г. он составлял 36,8 %, в 1943 г. — 62 %. Док в 1943 г. прошел 21 корабль (4, л. 108).

Впервые за время существования верфи в 1943 г. был перевыполнен (на 21 %) план выпуска запчастей (4, л. 102—103). Их для тракторов и газогенераторов местных организаций изготовили на сумму 165 тыс. руб.

В течение 1943 г. удалось построить два опытных двигателя «Камчадал». Обе машины прошли испытания на стенде с положительными результатами, но эксплуатация их не началась ввиду отсутствия реверсивных муфт и масляных насосов. Их тоже пришлось проектировать и изготавливать на месте. Завершение этой работы ожидалось в первом квартале 1944 г.

В сентябре 1943 г. в газете «Камчатская правда» инженер механического цеха Д. Я. Фельдман опубликовал заметку «Можем делать свои моторы». «На днях впервые в истории Камчатки пущен двухцилиндровый шарокалильный мотор мощностью в 50 л. с., построенный полностью из своих материалов силами коллектива судоверфи, — говорилось в ней. — Особенно много поработали над новым мотором слесари тт. Шевченко и Рязанцев, воспитанник ремесленного училища слесарь тов. Беденко…» (5).

Для развертывания серийного производства двигателей НКРП распорядился создать особый участок при механическом цехе. Из-за отсутствия подходящей стали не началось массовое изготовление коленчатых валов. По этой же причине не могли сделать шатуны, поршневые пальцы и мелкие детали. Тем не менее, верфь приступила к отливке деталей первой серии «Камчадалов». К 1 января 1944 г. отлили 12 картеров, 10 цилиндров, 16 цилиндровых крышек, 45 поршней и 20 маховиков (4, л. 104—105).

В 1943 г. ПСРВ впервые начала в массовом количестве изготавливать топливную аппаратуру для маломерного флота: заказчики получили 350 топливных насосов и 448 форсунок для дизелей и калоризаторных двигателей. Судоремонтники освоили выпуск цилиндровых втулок для машин типов «Икогай», «Санио», «Коммунист».

Еще одним новым видом производства стали газогенераторы. За 1943 г. верфь изготовила 45 установок для автомашин ГАЗ-АА и тракторов ЧТЗ-65. Для корпусов первых партий газогенераторов не удалось найти тонкую листовую сталь, поэтому их пришлось делать из старых бочек. Это ухудшало качество и удлиняло сроки изготовления (4, л. 106).

Верфь ежегодно осваивала и выполняла работы, не имевшие никакого отношения к профилю судоремонтно-судостроительного предприятия. В их число в 1943 г. вошли: рыбонасосы, двуконные плуги и окучники, конструкции моста через реку Быстрая, вентиляторы, патроны для токарных станков.

В течение 1943 г. коллектив верфи пополнили 66 учеников-подростков, 743 военнослужащих, 147 выпускников ремесленного училища № 8 и 153 лица «прочего контингента». Всего на предприятие пришли 1 109 чел. В числе принятых имелись 111 женщин. За год количество последних увеличилось на 43 чел. или на 10,5 %. Как постоянных кадровых рабочих за верфью закрепили 495 демобилизованных военнослужащих. Ей временно передали и краснофлотцев, занимавшихся ремонтом своих же кораблей. По его окончании они были «уволены», то есть вернулись к месту службы.

Покинули предприятие по разным причинам за год 703 чел. Среди них, кроме названных выше краснофлотцев, были 273 работника, призванные в Красную Армию, в том числе 100 чел. допризывников 1926 г. рождения.

По плану на верфи должны были трудиться 149 инженерно-технических работников. Фактически по состоянию на 1 января 1943 г. имелись 32 специалиста с высшим образованием. В течение года их число уменьшилось на пять человек. Один из инженеров — Минаев — ушел в армию. К концу 1943 г. прибыли еще четыре инженера. Теперь их общее количество составило 31 чел., из которых 19 работали в заводоуправлении и 12 — в цехах. Инженеры Семенов и Михайлов побывали в командировке в США. Среднее специальное образование имели 26 управленцев. В течение 1943 г. на разные руководящие работы в порядке поощрения и восполнения кадрового голода было «выдвинуто »17 чел. (4, л. 123).

Охранял хозяйство верфи, нес противовоздушную и противопожарную оборону специальный отряд. Его составляли: начальник, входивший в категорию служащих, два его помощника, заведующий бюро пропусков, старшина, три начальника караула, дежурный помощник по смене, 40 пожарников, 50 стрелков, два вожатых служебных собак, четыре шофера и три моториста. На вооружении отряда находились два пожарных трехтонных автонасоса и мотопомпа (4, л. 146).

А вот как в течение 1943 г. обстояло дело с трудовой дисциплиной и мерами по ее поддержанию. По состоянию на 1 января 1944 г. в народный суд были направлены 198 дел на нарушителей дисциплины. Из них оправдали 11, подвергли тюремному заключению восемь, осудили на принудительные работы 159 чел. Суд отозвал шесть дел и передал в прокуратуру еще 14.

Наибольшее количество дел (134) пришлось на четвертый квартал. По видам нарушений они делились так: самовольный уход с верфи — 5, прогулы разной продолжительности (от одного дня и больше) — 108, преждевременный уход с работы — 14, опоздание свыше 20 минут — 3, отказ от сверхурочных работ — 4. Чаще всех «труддисциплину» нарушали недавние выпускники ремесленного училища (24 чел.), бывшие военнослужащие (29 чел.) и кадровые рабочие (81 чел.). В течение 1943 г. были отмечены восемь опозданий к началу работы продолжительностью меньше 20 минут. Виновные в соответствии с Указом от 26 июня 1940 г. получили выговоры.

«Самовольно ушедшие с производства и осужденные к тюремному заключению являлись:

Христофорович — слесарь ремонтного цеха ОГМ (отдела главного механика. — С. Г.) рождения 1926 г. Систематический нарушитель трудовой дисциплины, был два раза осужден по указу, последний раз мотивировал свой уход нежеланием работать в качестве слесаря.

Веретепов — слесарь ремонтного цеха ОГМ, рождения 1926 г., бывший член ВЛКСМ (исключен в связи с заключением), также систематически имел нарушения труддисциплины. Бросил работу, когда ему стало известно, что примерно через месяц будет призван в армию, мотивировал свой уход необходимостью погулять.

Журавлева — токарь ремонтного цеха ОГМ, рождения 1926, совершила прогул, была осуждена к шести месяцам принудительных работ, после суда на работу не вышла, вторично была осуждена к тюремному заключению. Мотивирует свой уход нежеланием работать на судоверфи.

Пигиман — плотник стройучастка, рождения 1926 г., выпускник ФЗО Николаевска-на-Амуре. Отказался от работы на строительстве подсобного хозяйства без каких-либо мотивируемых причин.

Казанцев — слесарь кузнечного цеха, рождения 1927, был осужден по указу два раза, бросил работу без каких-либо мотивированных причин.

Оглы — из бывших военнослужащих, работая в ряде цехов судоверфи, нигде не выдержал испытание, был направлен на лесосеку, но к работе не приступил, мотивируя свой отказ плохим состоянием здоровья. Военно-врачебная комиссия установила полную пригодность Оглы к физической работе…

В 4-м квартале 1943 г. за несвоевременное оформление материалов и нарушение труддисциплины было наложено семь административных взысканий на начальников цехов и помощника директора по кадрам, который осужден Нарсудом к одному году условно.

За необеспечение вырезки хлебных талонов у нарушителей труддисциплины, осужденных по Указу от 26.06.40 г., на главного бухгалтера судоверфи было наложено адмвзыскание» (4, л. 125—126).

Из последнего абзаца следует, что, помимо удержания четверти заработной платы, приговоренные лишались и возможности «отоварить» свои хлебные карточки. Легко предположить, что это могло поставить их на грань физического выживания.

В 1943 г. автотранспорт верфи включал десять автомашин и шесть тракторов, из них на ходу были лишь два грузовика и столько же тракторов, остальные простаивали из-за отсутствия запчастей. Нормально эксплуатировались две машины и трактор, полученные из США. Причиной преждевременного износа техники являлось отсутствие дорог на территории верфи, где насыпной грунт по-прежнему размывался дождями, машины буксовали и их зачастую приходилось вытаскивать тракторами. Малочисленность автотранспорта отражалась на своевременности доставки материалов на верфь из порта. Штат гаража был укомплектован, но шоферами с низкой квалификацией. Из-за этого произошли несколько аварий, в том числе с человеческими жертвами.

Значительная часть перевозок приходилась на гужевой транспорт, включавший 12 лошадей и признававшийся малочисленным. Зимой на него возлагалась доставка дров, в которых верфь ежегодно испытывала серьезный недостаток. Тракторы и автомобили при сильных заносах проехать в лес не могли (4, л. 136).

Кирпичный завод верфи, построенный в прошлом году в районе Богородского озера, за 1943 г. обжег 30 тыс. кирпичей. Здесь трудились в среднем 13—15 чел., что считалось крайне недостаточным и не позволяло одновременно работать на всех агрегатах по изготовлению кирпича и в карьере. Людей приходилось перебрасывать с места на место: если они трудились в карьере, то работа в цехе останавливалась. Из-за нехватки дров нередко приходилось прекращать топку печи, в которой велся обжиг. За время простоя она остывала, а ее вторичный разогрев сопровождался перерасходом топлива.

Завод обслуживали два карьера, расположенные на противоположном берегу Авачинской губы. В первом на разрезе длиной в два десятка метров добывалась разносортная глина: синяя, белесая песчаная, серая, к тому же имевшая примесь камней. Во втором — желтая тощая глина тоже с примесью камня, дававшая «слабый» кирпич. Из сырья первого карьера он получался лучше. Глину молола плохо подходившая для этого камнедробилка «Клеро» — ничего другого найти не удалось. Она выдавала крупную, похожую на песок, глину, и отличалась низкой производительностью (4, л. 144).

Жилищные и бытовые условия, в которых находились многие работники верфи и их семьи, не иначе, как жуткими, назвать было нельзя. Вот что сообщалось в докладной записке, датированной 9 сентября 1943 г. и направленной в горком ВКП(б): «Точного учета семей красноармейцев на заводе до сих пор нет, по данным отдела кадров числится 140 семей, по данным завкома — 132. Ряд семей… не учтены совсем… Из обследованных двадцати пяти семей красноармейцев шесть не имеют квартир, одиннадцать квартир требуют немедленного ремонта. Из числа обследованных семей ни одна дров не имеет.

Красноармейская семья Козючкова (Лесная, 15) имеет четырех детей и престарелую мать. Во время дождя не знает, как пристроить детей, чтобы их не заливало, крыша требует немедленного ремонта. Обращалась неоднократно в Комхоз с просьбой починить крышу, но до сих пор ничего не сделано.

Жена красноармейца Филимонцева, болеющая туберкулезом, имеет больного ребенка. В декабре 1942 г. ее уговорили поселить к себе на квартиру на один месяц семью из трех человек, и вот уже десять месяцев в пятнадцатиметровой комнате живет пять человек, из них четверо взрослых. В комнате тесно, воздух спертый, больной туберкулезом Филимонцевой не хватает воздуха…

Красноармейские семьи Гуськина, Панышева — стахановка литейного цеха, имеют малолетних детей, живут в бараке № 24 в темном углу, перегороженном тряпками, куда дневной свет совершенно не проникает. В представлении им лучшего угла комхоз отказывает. Красноармейка Соболева ждет ребенка, Баринова, имеющая детей, квартир не имеют совсем…» (4а, л. 65, 67).

Горком констатировал, что ни профсоюзная, ни комсомольская организации, а также женсовет ничего не предприняли, чтобы помочь нуждающимся. Небольшую единовременную помощь им оказывал лишь отдел гособеспечения. Большинство неработающих матерей (из-за того, что они не могли определить детей в сады или ясли ввиду нехватки последних) существовали на государственное пособие в 100—150 руб. и иногда получали названную выше помощь отдела гособеспечения. Как отрадное явление признавалось то, что «все обследованные семьи имеют огороды»(4а, л. 62).

Поддержанию высокого морального духа мобилизованных в армию судоремонтников, помимо осознания того факта, что их домашние нередко оказывались брошенными на произвол судьбы, не способствовали вести о случаях, о которых в декабре 1942 г. секретарю парткома верфи докладывал бригадный комиссар А. Шаров: «Имеются факты, свидетельствующие о том, что среди проживающих на судоремверфи семей красноармейцев не проводится достаточной разъяснительной и воспитательной работы. В результате — целый ряд случаев, когда жены красноармейцев выходят замуж или ведут развратный образ жизни…» (4а, л. 8).

Годовой план 1944 г. по валовой продукции верфь выполнила на 108 % (6, л. 81).

В течение года были построены и сданы: десять катеров типа «Ж», три 150-тонные баржи, три плашкоута; два катера для Ключевского лесокомбината; понтон плавкрана для треста «Камчатморстрой», ударными темпами возводившего морской торговый порт; две плоскодонные лодки для Всекопромрыбаксоюза. На стапелях стояли еще 34 «жучка» и две баржи (6, л. 83).

Судостроение сдерживалось отсутствием необходимого электросварочного оборудования и достаточного числа сварщиков. Только во второй половине года вошел в строй «многопостный сварочный аппарат на 15 точек с дросселями», изготовленный самой верфью, а в сентябре заработали американские «Линкольны», что и решило «успех сварочных работ по новому судостроению» (7, л. 18).

К 1 января 1945 г. в стадии завершения строительства находились 18 уже хорошо отработанных катеров «Ж». Вновь были заложены десять новых катеров типа «Бравый», велась плазовая разбивка и заготовка частей набора для двух катеров «с ломаными обводами» типа «Якорь» (6, л. 83).

Программу ремонта гражданского флота (рыбопромыслового и транспортного) выполнили на 88,2 %. В течение 1944 г. ремонт получили 33 судна НКРП, в том числе доковый аварийный — пароход АКОфлота «Коккинаки» и траулер Морлова «Гага», капитальный восстановительный — катер «Шквал», аварийный — китобоец «Трудфронт», пароход «Чавыча», доковый — траулер «Дальневосточник».

Ремонт и межрейсовое обслуживание прошли 27 судов НКМФ. Внеплановый аварийный ремонт получили пароходы «Александр Невский», «Аскольд», «Пугачев», «Витебск», «Ковда», «Совет», «Декабрист», «Амур», аварийный доковый — пароход «Маныч» (6, л. 85).

Аварийные ремонты, крайне необходимые для восстановления, в первую очередь, судов, ходивших через Тихий океан в порты США Канады и перевозивших требовавшиеся стране оборонные грузы, нарушали равномерную загрузку предприятия. Ему приходилось перебрасывать рабочих с плановых объектов на аварийные, оголяя отдельные участки.

«Как положительный фактор следует отметить, что весь судоремонт был произведен в сроки, обусловленные договорами, и аварийные ремонты — в кратчайшие сроки, фактические периоды ремонта меньше нормативных».

Судоремонт для ТОФ в 1944 г. прошли 55 кораблей и судов: текущий — 41, аварийный — 4, средний — 9, капитальный — 1. При этом 21 из них становились в док. Эта программа была выполнена со значительным превышением — на 127,5 %.

«Успешное выполнение… следует отнести за счет неоднократной единовременной помощи со стороны командования ПВМБ ТОФа, оказанную личным составом, т. е. временная передача рабсилы для оказания помощи по ремонту; в частности, успешному и досрочно произведенному аварийно-доковому ремонту объекта “С-2” оказали большую помощь выделенные командованием 68 чел.» (6, л. 86—88).

План по разделу «Двигатели» выполнить не удалось (всего 22,4 % по товарной продукции). Первые два «Камчадала» установили на деревянном катере Ключевского лесокомбината. Коленчатые валы для остальных двигателей, а также сталь для шатунов, поршневых пальцев и крепежных деталей не прибыли. «Имеется сообщение, что заготовленные 10 шт. коленчатых валов находятся во Владивостоке, прибытие на верфь пока неизвестно». К 1 января 1945 г. «литье и обработка на первые 10 шт. двигателей закончены, 10 реверсивных муфт находятся в стадии окончания… имеем по двигателям следующую готовность: 10 двигателей — 60 %, 10 — 5 %» (6, л. 90).

Газогенераторы, активно производившиеся в 1942—1943 гг., больше не требовались: потребности города и области в значительной степени были покрыты поставками американских грузовиков «Студебеккер» и топлива для них. Поэтому верфь «произвела доделку переходящих с 1943 г. газогенераторов для автомашин ГАЗ в количестве 24 комплектов. Больше заказов и потребности в изготовлении газогенераторов верфи не предъявлялось…» (6, л. 91).

Все необходимые крепежные изделия и арматура по-прежнему изготавливались на месте ввиду «абсолютного отсутствия завоза со стороны». Годовая программа по этому производству была выполнена 141 %. Для АКО были построены 14 рыбонасосов, 75 сейнерных лебедок, 180 кнехтов и киповых планок для верфей Владивостока и Николаевска-на-Амуре, 20 гарпунов, сданных Кработресту (6, л. 89).

Состояние трудовой дисциплины в 1944 г. характеризуют следующие цифры: общее число взысканий составило 680, осужденных насчитывалось 380 чел., причем 160 судимостей приходились на бывших военнослужащих, 92 — на выпускников ремесленного училища.

В начале августа 1944 г. директор верфи А. И. Кобылянский по собственной инициативе обратился в НКРП с телеграммой, в которой просил разрешить «организовать гауптвахту, считая, что последняя необходима и даже полезна». Тем самым он предлагал распространить на работников верфи Дисциплинарный устав ВМФ СССР. 15 августа 1944 г. наркомат ответил, что флотский дисциплинарный устав распространяется только на военизированный личный состав, например, экипажи судов АКОфлота. Работники ПСРВ не были военизированы, а имели так называемую «бронь», то есть освобождались от призыва как трудившиеся на оборонном предприятии. Несмотря на это, 21 августа 1944 г. директор верфи издал приказ об организации гауптвахты.

Самовольная гауптвахта действовала незаконно. Это стало известно вышестоящим инстанциям. 30 октября 1944 г. А. И. Кобылянский отправил в Главрыбстрой телеграмму с запросом: «Прошу разъяснить. На заводе (действует) устав ВМФ, по какому указу привлекать нарушителей трудовой дисциплины?». На депешу последовал ответ: «Кто, когда вводил устав ВМФ? Нарушителей трудовой дисциплины привлекайте по Указу Верховного Совета Союза ССР от 26 июня 1940 г.». Получив ответ, А. И. Кобылянский не приостановил действие своего приказа до точного выяснения правильности введения гауптвахты, «на что, как видно, у него не хватило мужества» (8, л. 55).

Вот за какие проступки можно было попасть на гауптвахту: «Токаря Короткова за скандал в цеху и уход с рабочего места подвергнуть строгому аресту на пять суток (Семенов). Сварщика Овечкина за самовольный уход и опоздание на работу на сорок минут арестовать на трое суток (Вышковский). Старшину катера Макарова за пререкание с начальником транспорта арестовать на трое суток (Селюков, он же начальник транспорта). За халатное отношение к своим обязанностям Марочкина подвергнуть восьми суткам ареста, за пререкание по поводу исполнения ареста добавить десять суток ареста (Семенов)» (8, л. 56).

С 25 сентября 1944 г. по 15 января 1945 г. под арестом побывали 71 чел. Гауптвахта работала до вмешательства областной прокуратуры. В январе 1945 г. последняя нашла, что «применение Дисциплинарного устава ВМФ на судоверфи является незаконным, о применении коего на судоверфи требуется уточнить вопрос в Наркомрыбпроме». Пока же, руководствуясь 133-й статьей Конституции, она постановила «выполнение приказов… по судоремверфи приостановить» (8, л. 59). В феврале 1945 г. последовало распоряжение изъять из личных дел наказанных приказы о направлении под арест и отменить вычеты из зарплат.

Проверявший работу верфи сотрудник обкома ВКП(б) 10 февраля 1945 г. отмечал, что «рабочие и работницы подвергались аресту по поводу и без повода не только за дисциплинарные проступки, но, как видно из материалов, гауптвахте подвергались люди, нарушившие трудовую дисциплину, хулиганы, дезорганизаторы производства, которые должны были быть привлечены к уголовной ответственности… Непонятно, почему дела на 419 нарушителей трудовой дисциплины переданы в суд, а часть прогульщиков подверглись аресту на гауптвахте» (8, л. 56).

Таким образом, руководители, арестовывавшие работников за трудовые провинности, нарушали действовавший Указ от 26 июня 1940 г. Но благодаря этому отсидка на гауптвахте стала для некоторых лиц избавлением от более тяжелого наказания, например, от суда военного трибунала.

Больше всех судимостей (207) имелось в корпусном цехе, больше всего гауптвахт (13) — в транспортном. По Указу от 26 июня 1940 г. были осуждены 98 женщин. Суд оправдал 68 чел. «Основным материалом для оправдания явилось: отсутствие обуви и теплой спецодежды, например, Тимофеев В. И., бывший ученик ремесленного училища № 8, был подан материал на привлечение по Указу от 26.06.40 г. за невыход на работу с 1 декабря 44 по 14 декабря 44 г. Судом оправдан, так как не имел обуви. Выданные ему брезентовые туфли 18 ноября 44 г. были изношены, а новых не мог дать завод, так как не имел ордеров, купить же этот Тимофеев не мог, так как его зарплата низка.

Непредоставление работы матерям после родов, которую они занимали до ухода в декрет, например: Пасечник — табельщик-кладовщик кузнечного цеха оправдана судом в связи с тем, что ей не была предоставлена работа после декретного отпуска на прежнем месте работы.

Недостаточное изучение материалов, передаваемых в суд, как, например: Титова А. — табельщица транспортного цеха, оправдана в связи с тем, что находилась дома по причине тяжелой болезни матери, на что имела освобождение врача и т. д.» (6, л. 97).

Наряду с взысканиями, дирекция ПСРВ поощряла хорошо трудившихся. В течение 1944 г. благодарности получили 372, повышения в разрядах — 447 чел.

Развивалось и «стахановское движение». Социалистическое соревнование, оформленное индивидуальными и коллективными договорами между отдельными работниками, бригадами и цехами, охватило 584 чел., то есть 61 % списочного персонала. В 1944 г. прошли двенадцать стахановских вахт с участием 185 чел., «в период проведения которых возросло выполнение норм от 150—160 % до 200—220 %». За образцовую стахановскую работу в 1944 г. Почетными грамотами дирекции, парткома и завкома награждены 103, денежными премиями — 190 чел.

В третьем квартале верфь получила 3-ю Всесоюзную премию НКРП и ВЦСПС в размере 150 000 руб. За перевыполнение плана работ «на сторону» судоремонтникам были выделены еще 90 000 руб.

«Ведущими в социалистическом соревновании явились лучшие люди верфи, среди которых имеется: награжденных орденами и медалями 10, знаком отличника НКРП — 8, знаком отличника ВМФ — 13, Почетной грамотой НКРП — 31, Почетной грамотой ВМФ — 8, получивших благодарность ВМФ — 11, Почетной грамотой судоверфи — 103» (6, л. 96—99).

Лучшими стахановцами, рационализаторами, значительно перевыполнявшими годовые производственные планы и нормы, являлись: «кузнец т. Москвин — выполнил годовой план на 181 %, а годовую норму на 266 %; кузнец т. Баканов — 138/238 %, кузнец т. Карпенко — 132/227 %, т. Корякин — 129/230 %».

В число передовых людей трубопроводного цеха входили бригадиры: Андреев (его бригада выполнила годовой план на 189 %), Голяев (162 %), Виденин (159 %), Коротков (143 %), Мамонтов (143 %) (6, л. 105—106).

Особым вопросом в обеспечении деятельности ПСРВ являлось так называемое «рабочее снабжение», организацией которого занималось специальное подразделение — «Отдел рабочего снабжения» (ОРС). В 1944 г. рабочие и служащие получили 7 198 «ордеров», то есть разрешений на приобретение через розничную сеть рыбкоопа различных промышленных товаров. В их число вошла обувь: мужская — 2 838 пар, женская и детская — 911 пар; 6 490 м мануфактуры, верхнее готовое платье (мужское и женское) — 483 изделий и прочее. По распоряжению НКРП работницам верфи выделили 102 ордера на различные товары, в том числе 440 м отрезов на дамское пальто, костюмы и платья, семь предметов верхнего платья и прочее. Дополнительно к рабочему снабжению из фондов директора верфи среди рабочих и руководства реализовано 2 841 шт. различных промтоваров и 6 817 м мануфактуры (6, л. 101).

Продолжалось освоение нового производства и внедрение ранее не применявшихся технологий. Технический отдел рассчитал продольную прочность корпусов судов типа «Либерти» и изготовил чертежи подкрепления. Конструкторское бюро выпустило в производство 920 чертежей, не учитывая эскизы, повторные экземпляры и копии.

Много оригинальных технических решений, упрощавших и удешевлявших производство, предложили рационализаторы. Начальник судосборочного участка корпусного цеха А. Г. Богемский разработал печь для нагревания шпангоутов и листов наружной обшивки перед гибкой вместо использовавшихся до этого дровяных горнов. Судосборщик Жидок опробовал способ холодной гибки бимсов по металлическому шаблону. Сотрудник технического отдела Ф. П. Редько внедрил отливку массовых деталей в металлических, а не в земляных, как ранее, формах. Он предложил «металлический изложник, в результате чего литье топливной аппаратуры и других деталей проходит с очень малым незначительным браком» (6, л. 117—119; 9, л. 81).

В течение 1944 г., несмотря на сложности с получением строительных материалов, удалось закончить и ввести в эксплуатацию ремонтно-хозяйственный и инструментальный цехи, лабораторию, американский металлический склад. Судоремонтники заселили новый восьмиквартирный дом.

Годовой план победного 1945 г. был выполнен всего на 94,2 % (10, л. 89). Причиной этого стала, например, нехватка рабочих рук (84,5 % от потребности). «При этом следует учесть, что основное пополнение шло за счет переменного состава временных рабочих, поступающих с ремонтируемых кораблей (т. е. военных моряков. — С. Г.), как и от других заказчиков, за счет неквалифицированных рабочих. Ввиду того, что ремонты в течение 1945 г. были, в основном, кратковременны, то люди, не освоившись с работой, уходили, а на их место приходили новые».

Постоянные рабочие в большинстве своем были недавними выпускниками ремесленного училища либо прошедшими индивидуальное или бригадное обучение. В условиях индивидуального производства, характерного именно для судоремонта, они зачастую по своей квалификации не могли удовлетворить потребностей верфи. Большинство же старых работников за истекшие военные годы уволились, в основном, из-за болезней.

Поставка материалов все также оставляла желать лучшего. Заявки верфи совершенно не удовлетворялись, а резервы, которыми она располагала, за годы войны были полностью использованы. В 1945 г. завоз материалов в весьма незначительных количествах имел случайный характер. Покрытие потребностей шло в основном за счет заказчиков и полученных на месте «в результате больших усилий из импорта, находящегося в Петропавловском порту, однако следует отметить, что наличие этих материалов было в весьма ограниченной номенклатуре и не тех качеств, которые требовались» (10, л. 88).

Точно также обстояло дело и со снабжением топливом. Зимой 1945 г. цехи не отапливались. Из-за нехватки кокса литейный цех работал с перебоями, простояв 50 суток. Его рабочие занимались подсобными работами. В свою очередь, из-за отсутствия литья не был загружен механический цех. А лесоматериалы верфь вообще не получала уже в течение нескольких лет (10, л. 88—89).

В течение 1945 г. заказчикам передали четыре катера типа «Ж», две 150-тонные баржи, два плашкоута грузоподъемностью по 50 т. На стапелях стояли 18 катеров, имевших «большой процент готовности», имелся набор на 10 катеров и четыре 150-тонных баржи, были заложены еще два 50-тонных плашкоута (10, л. 91). Но выполнение плана по выпуску плавсредств сорвалось ввиду отсутствия двигателей для них.

За 1945 г. из ремонта вышли 156 судов НКРП и НКМФ, причем 42 из них прошли через док. Объем гражданского судоремонта оценивался в 6,79 млн руб. и был выполнен на 158 %. А вот объем ремонта по находившимся в ремонте кораблям ВМФ значительно сократился ввиду подготовки к войне с Японией. Из-за этого программа была выполнена лишь на 84,7 % или в денежном выражении на 7,92 млн руб. Но количество кораблей, отремонтированных в 1945 г., оказалось значительно выше предусмотренного (10, л. 93).

За 1945 г. выявлены 109 нарушителей Указа от 26.06.1940 г., из них 26 были осуждены к тюремному заключению, 20 — оправданы, а остальные — приговорены к «принудработам по месту работы с удержанием соответствующего процента из зарплаты на срок от четырех до шести месяцев». По сравнению с прошлым 1944 г. количество прогулов снизилось вчетверо, а число вынесенных взысканий — втрое.

А вот какие судоремонтникам достались поощрения: 217 благодарностей, 943 премии, 48 Почетных грамот от руководства верфи, 35 грамот от НКРП СССР, 11 знаков «Отличник ВМФ», 82 премии от Главсевморпути, 43 повышения в должности, 233 повышения разряда, 64 ордена и медали (10, л. 99).

«За истекший год, особенно в дни победы над Германией, в дни боевых действий над Японией и победы над последней, большое развитие получило социалистическое соревнование. На 1 января 1946 г. количество стахановцев составило 569 чел., 72 % к общему числу сдельщиков, ударников — 78 (10 %), в том числе двухсотников — 372 чел., многостаночников — 14 чел. Всего охвачено соцсоревнованием 975 чел. (84 %). Проведено 26 стахановских вахт с охватом в 325 чел., в период проведения которых выполнение норм составило от 160—165 до 200 % (10, л. 100).

Технический отдел подготовил документацию для модернизации катеров типов «Ж» на основе накопленного при эксплуатации опыта, разработал проект установки на них американских двигателей «Катерпиллар» мощностью 100 л. с., рассчитал и спроектировал новые гребные винты к ним, составил чертежи нового катера типа «Якорь», разработал проект морской сухогрузной баржи грузоподъемностью 300 т. За год отдел выпустил в производство 142 технологических процесса (10, л. 103).

Продолжилось и рационализаторское движение. Вот лишь несколько предложений, принесших наибольшую экономию. Начальник судостроительного участка корпусного цеха А. Г. Богемский разработал особый «стапель-кондуктор», значительно упростивший процесс сборки, «почти совершенно исключивший проверочные работы, позволил применить низкоразрядный труд и значительно повысил качество работы». Экономический эффект от внедрения кондуктора составил 518 986 руб. и обеспечил «скоростную и качественную сборку набора катеров, в результате чего каждые две недели при небольших затратах рабочей силы корпусный цех выпускает два корпуса».

Газосварщик В. Ф. Дубровин предложил способ восстановления бронзовых подшипников, обеспечивший экономию ценных материалов и пятикратно ускоривший процесс их ремонта. Здесь экономия достигла 116 782 руб. (10, л. 105). А слесарь «тов. Чепенков В. С. предложил и осуществил простейшей конструкции лубрикатор для “Камчадалов”, который оказал колоссальную помощь верфи» (9, л. 88).

В апреле 1945 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР 43 лучших работника верфи были награждены орденами и медалями за успешное освоение и обеспечение заданий командования ВМФ по ремонту кораблей. В число награжденных вошли лучшие рабочие-стахановцы и инженерно-технические работники Спектор, Жмак, Еремин, Вийк, Медведев, Романютенко, Алексеев, Кондратьев, Дьяконов, Королев, Власов, Токарев, Коротков, Матух и другие (9, л. 83). Орден «Знак Почета» вручили начальнику цеха № 2 В. В. Виноградову.

В последнем военном 1945 г. ПСРВ начала строительство первого здания собственного дома отдыха в селе Паратунка…

Война показала высокую моральную силу нашего народа, побеждавшего врага не только оружием, но своим трудом и патриотизмом. Рабочие, инженерно-технические специалисты и служащие Петропавловской судоверфи своей напряженной работой ежедневно вносили собственный вклад в то, что позже было названо «трудовым подвигом советского народа в годы Великой Отечественной войны».

 

ИСТОЧНИКИ

  1. ГАКО. Ф. 421. Оп. 1. Д. 6.
  2. Там же. Д. 12.
  3. Там же. Д. 11.
  4. Там же. Д. 14.

4а. ЦДНИКО. Ф. 13. Оп. 6а. Д. 334.

  1. Камчатская правда, 11 сентября 1943 г., № 187.
  2. ГАКО. Ф. 421. Оп. 1. Д. 17.
  3. Там же. Д. 18.
  4. ЦДНИКО. Ф. 2, Оп. 2. Д. 771.
  5. Там же. Д. 706.
  6. ГАКО. Ф. 421. Оп. 1. Д. 20.

 

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

f

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: