Знаменательные и занимательные случаи из истории камчатского здравоохранения (1934—1939 гг.)

Автор — Гаврилова Н. С.

Статья написана на основе материалов, опубликованных в газетах «Камчатская правда» 1934-1939 гг. Авторский замысел заключался в выявлении и публикации малоизвестных фактов из истории здравоохранения Камчатки и санитарно-гигиенических условий быта жителей полуострова. Статья содержит информацию о проведении первых опытов переливания крови, обезболивания родов, об открытии в Петропавловске физиотерапевтического, рентгеновского кабинетов, санитарно-гигиенической лаборатории, организации скорой помощи, а также о возникновении кузницы медицинских кадров — Петропавловской школы среднего медперсонала.

Ключевые слова: Камчатка, Петропавловск, 1930-е годы, здравоохранение, больница, аптека, врач, фельдшер, медицинская сестра, переливание крови, рождаемость, обезболивание.

Как на Камчатке донорство зарождалось. Впервые в истории камчатской медицины 17 августа 1934 г. состоялось переливание крови. Его провели врачи Петропавловской городской больницы Федорова и Швецова. Через два дня состоялась повторная процедура. Первыми донорами стали медсестры К. С. Пучкова и А. В. Гусаревич. Переливание крови ― новейшее достижение современной медицины ― теперь было освоено и на самой отдаленной окраине Советского Союза.

Работа по определению группы крови жителей Петропавловска развернулась незамедлительно. Со страниц «Камчатской правды» врачи призывали горожан сдать кровь на анализ в лаборатории горбольницы ежедневно с 12 до 15 часов. Первыми свою группу крови узнали работники здравоохранения и милиционеры (1).

Успешные опыты переливания крови позволили спасти жизни тысячам камчатцев. Так, удалось вырвать из лап смерти пациентку с открывшейся язвой желудка. Ночью 16 августа 1939 г. в больницу поступила истекающая кровью пятидесятилетняя Т. Ф. Либлик. У нее уже почти не прощупывался пульс… За полчаса она потеряла литр крови. В эту ночь на скорой вместе с врачом дежурили курсанты, прикомандированные к городскому военкомату, ― Беликов, Савин и Мирошниченко. Они сразу же предложили дать кровь для помощи больной. Нужная группа оказалась у Беликова. Хирург Магидсон взял у курсанта четыреста «кубиков», благодаря чему вернул к жизни свою пациентку. Нельзя не отметить и помощь инженера городской электростанции Биллера. В одиночестве, без рабочих, он дежурил на станции и обеспечивал энергией хирургическую (2).

Как камчатцы на свет появлялись. В марте 1936 г. врач Петропавловской городской больницы Арсентьев провел первые опыты по обезболиванию родов на Камчатке. В начале года передовицы центральных газет сообщали о положительных результатах массового обезболивания родов в Свердловском акушеро-гинекологическом институте. Воодушевившись опытом коллег, врач решился на отважный шаг. Заручившись поддержкой ординатора Прокопенко и трех акушерок, Арсентьев приступил к процедуре, комбинируя методы обезболивания, разработанные профессорами Лурье и Вишневским. За шесть-семь часов до родов в кожу брюшной полости роженицы, а также в толщу промежности впрыскивался раствор новокаина. Через каждые полтора часа процедура повторялась. При появлении головки накладывалась маска с эфиром или вводился кубик пантопола. Женщина рожала в полусне. Через два-три часа после родов женщина приходила в нормальное состояние, сонливость сменялась бодростью. За две недели опытов таким процедурам подверглись двадцать женщин, тринадцать из них совершенно не почувствовали боли. Арсентьев уверял, что благодаря такому новаторству «женщина освобождается от тех мучительных болей, которыми она страдала веками и продолжает страдать в капиталистических странах, где обезболивание производится только среди привилегированных классов» (3). В последующие полгода сотрудники родильного отделения горбольницы обезболили 196 родов. 25 мая 1937 г. первый такой опыт был проведен на Чукотке. Здесь пионерами стали врачи Леонтьев и Кузьмина, избравшие в качестве подопытной чукчанку из селения Яндогай. Она родила десятифунтового мальчика (свыше четырех килограммов) (4).

Врач Арсентьев делился результатами своей работы на страницах «Камчатской правды». Рассказал он и об уникальной пациентке. Через неделю после аборта женщина пожаловалась врачу на боли внизу живота и обильное кровотечение. Хирург определил внематочную беременность и назначил операцию. Больной грозила смерть. Во время хирургического вмешательства в брюшной полости обнаружили массу крови, разорванную трубу яичника, в которой развивался плод. С другой стороны нашелся еще один плод. По словам врача, три плода были зачаты почти одновременно. Всех их удалили.

27 июня 1936 г. вышло постановление ЦИК и СНК СССР «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи женщинам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах». Согласно постановлению, производство абортов как в больницах и госпитальных лечебных учреждениях, так на дому у врачей и на частных квартирах беременных, запрещалось. За нарушение постановления врачу, проводившему операцию в стенах больницы, грозило от года до двух лет тюремного заключения. Если же операция производилась лицами, не имевшими специального медицинского образования или в антисанитарной обстановке, уголовное наказание предусматривалось лишением свободы на срок не менее трех лет. Беременные женщины, производившие аборт, в качестве наказания подвергались общественному порицанию, а при повторном нарушении закона ― штрафу до трехсот рублей. Аборты допускались только в случаях, когда продолжение беременности представляло собой угрозу жизни или здоровья матери, а также при наличии передающихся по наследству тяжелых заболеваний родителей.

В конце августа 1936 г. хирург-новатор Арсентьев оказался на скамье подсудимых. Ему предъявили обвинение по статье 109 УК и обвинили в проведении операций без необходимого медицинского освидетельствования, неверной постановке диагноза, неправильном назначении лечения, проведении операции по стерилизации женщин. Кроме того, обвинение гласило: «Арсентьев пренебрежительно относился к новым течениям в медицине и препятствовал их применению». Этот пункт нам кажется просто невероятным: хирурга, положившего начало процедуре обезболивания родов на Камчатке, обвинили в устаревших методах работы!

Врач свою вину не признал. После опроса обвиняемого и свидетелей, «суд нашел необходимым переквалифицировать состав преступления подсудимого и осудил врача Арсентьева по статье 111 УК к условному лишению свободы на три года» (5).  О дальнейшей судьбе врача Арсентьева нам ничего не известно.

Следующий, 1937-й, год ознаменовался всплеском рождаемости на Камчатке. По сравнению с 1936-м она по Петропавловску выросла вдвое. Ежедневно в родильном отделении городской больницы, имеющем семнадцать коек, появлялись по три младенца. Еще двумя годами ранее отделение пустовало, сейчас же оно было переполнено. Здесь ежедневно пребывало не менее двадцати четырех рожениц! С 1 января по 1 октября 1937 г. в Петропавловске принято 454 родов. «Рожать в нормальных условиях, то есть на койке, у нас иногда не представляется возможным. Много женщин рожают на столе, а то и на стуле. После родов их перемещают на койки, но и здесь они себя чувствуют очень стеснительно, так как на этой койке уже лежит такая же роженица» (6). Кроме того, в родильном отделении не имелось ни одного врача, роды принимали специалисты хирургического отделения, к тому же, почему-то, не получавшие за это вознаграждения. Срок нахождения молодой мамы в больнице сократили до трех дней. Все это требовало незамедлительного решения, для чего предлагалось поменять местами терапевтическое и родильное отделения. Это позволило бы разместить всех женщин, увеличив количество коек до тридцати. Но все упиралось в бюрократические сложности.

В июне 1937 г. в Петропавловск прибыл врач-акушер М. И. Магидсон, назначенный облздравотделом заведующим родильным отделением. Условия же содержания молодых мам Петропавловска улучшились только через три месяца. 10 сентября их разместили в помещении терапевтического отделения, увеличив количество коек до тридцати четырех. А всего по области родильных коек было сто десять. Персонал родильного отделения Петропавловской горбольницы старался создать комфортные условия для рожениц. Молодые мамы отмечали чуткое отношение к ним со стороны медицинских работников, полноценное и вкусное питание, но это не снимало главной сложности: температура в палате в феврале 1938 г. не поднималась выше восьми градусов! (7).

Примерно в это время над заготовкой комплектов стройматериалов для типового родильного дома и больницы на шестнадцать коек для Большерецкого района трудились рабочие Оборского леспромхоза из Хабаровской области. Работы завершились весной 1939 г. В августе этого же года жители Большерецка должны были получить новые медицинские объекты (8).

Молодые мамочки города жаловались и на состояние женской консультации. Она работала уже не первый год и вызывала множество нареканий. Например: учреждение не имело столика, поэтому пеленать ребенка приходилось на составленных вместе табуретках. И все бы ничего, да одна из них была выше другой! Кушетка в кабинете врача пребывала в ужасном состоянии, разваливаясь на глазах (9). А двумя годами ранее, в преддверии Международного женского дня 1934 г., при женских консультациях планировали провести конкурс. Молодым мамам и их малышам предлагалось сразиться за звание «самого здорового и крепкого ребенка». Попутно женщины могли поделиться секретами воспитания своих детишек, а самой заботливой мамочке обещана денежная премия (10).

Увеличение рождаемости наблюдалось и в Елизово. В 1935 г. здесь было зарегистрировано всего двенадцать родов, а в 1936 г. ― уже 72. За четыре первых месяца 1937 г. родилось двадцать шесть детей (вдвое больше, чем за весь 1935 г.). Обезболивание родов пользовалось всеобщим признанием (11).

Некоторые женщины рассматривали беременность как обременительную ношу. Приняв решение избавиться от плода, они обращались за помощью к «бабкам», проводившим кровавые процедуры. Одна из таких «душегубок» процветала на базе Тарья Авачинского рыбокомбината: кузнец (!) базы М. С. Чуховская проводила аборты в антисанитарных условиях, используя ржавый металлический инструмент. Одну из ее клиенток 1 июля 1938 г. доставили в горбольницу с заражением крови. Суд приговорил Чуховскую за нарушение закона к пяти годам лишения свободы. Двоих ребятишек этой горе-повитухи, шести и десяти лет от роду, по предложению облоно устроили в детский дом.

Петропавловский народный суд первого участка в сентябре 1938 г. рассмотрел четыре случая самоабортов. Гражданкам Панкратовой, Селезневой, Пирожковой и Калиниченко суд вынес общественное порицание.

Какие лекарства принимали горожане. До 1936 г. на всей территории Камчатки была одна-единственная аптека. Располагалась она в Петропавловске, в доме 22 по улице Ленинской, подчинялась Дальаптекоуправлению и носила № 45. В июле 1936 г. аптеки открылись в Усть-Камчатске и Большерецке. Пароходом на Камчатку прибыл специально обученный персонал.

Петропавловская аптека реализовывала значительную (для того времени) номенклатуру товаров:

― препараты института эндокринологии Наркомздрава РСФСР: аварикрин, оксикрин, мамлюкрин и прочие;

― предметы ухода за больными, санитарии и гигиены: мыло туалетное, вазелин, зубные щетки и футляры к ним, ногтечистки, грелки, соски, резиновые спринцовки, бритвы, мыльный порошок, нечто под названием «Сен-сен», детская питательная мука, термометры, мигреневые карандаши, подкладные судна, светозащитные очки;

― препараты лечебного характера: аспирин, бромферон (заменитель йода), малина, черника, фитин (в таблетках), нашатырный спирт, валериановые капли, слабительные средства: каскара-саграда, пурген, скипидар; цинковая и ихтиологовая мази, бороментол (от насморка), пивные дрожжи, предохранительные средства (контрацептин, преконсоль), свечи против геморроя.

Продавались также предметы хозяйственного обихода, а камчатские модницы могли приобрести в аптеке губную помаду, духи, пудру, загадочные и многообещающие «сюрпризные коробки», крем для лица, глицерино-вазелиновые сливки, и даже лак для ногтей. «Если бы подсчитать, сколько в Петропавловск завозится и употребляется такого продукта гигиены, как зубной порошок, то можно было бы прийти в умиление от невероятного роста культурности населения» (12). Но, как выяснилось, камчатцы скупали зубной порошок для того чтобы… побелить стены. Известь и мел на полуостров не завозилась, поэтому обыватели обходились подручными средствами. Они мешали порошок с мукой (правда, потолок потом начинал цвести и темнеть) или же, что гораздо лучше, — крахмалом, и приступали к обработке стен. Получалось, конечно, дороговато, но хозяюшки для уюта денег не жалели. Обои же клеить не любили: под ними заводились клопы. Ну, а хозяйственное мыло, необходимое для стирки белья, все по той же причине плохой поставки, заменяли высшими сортами дорого туалетного.

А пока жители города белили потолки и стены зубным порошком, медики Ичинской больницы вместо марли (даже при тяжелейших хирургических операциях) использовали бязь. Уже полтора года в здешней больнице не было ни марли, ни гигроскопической ваты, да и все остальные районные больницы снабжались лекарствами нерегулярно. Медикаменты и перевязочные средства завозились сюда один раз в два-три года! Лекарства прибывали в недостаточном количестве и ассортименте, их хватало только на семь месяцев, а дальше медперсонал вынужден был проявлять изобретательность и находчивость (13).

Как петропавловчане электрическим током лечились. Весной 1936 г. в Петропавловской горбольнице заработал физиотерапевтический кабинет. Оборудование для него завезли в город и поселок Ключи еще в 1934 г. Но открыть кабинет смогли только через два года. Зато теперь захворавшие горожане могли оздоровиться при помощи… электрического тока. Проводился ряд процедур: гальванизация (воздействие постоянным током), ионизация (воздействие химическими веществами при помощи электричества), электролиз (вызывавший распад ненужных вредных для организма элементов) и другие. Давались и «соллюкс-токи» Д`Арсонваля (лечение переменным импульсным током). Пропускная способность кабинета — сто тридцать человек в день. В будущем планировали расширить список предоставляемых услуг, включив в него «горное солнце», диатермию и вибрационный массаж (14).

В июле 1936 г. при поликлинике открылся рентгеновский кабинет. Специальная аппаратура для него ждала своего часа на складе более двух лет — не могли найти для нее пригодного помещения. Некоторые части оборудования за это время пришли в негодность, покрылись ржавчиной. Пострадал и распределительный щит, его создавали заново. Монтировали кабинет врач-рентгенолог В. И. Стратонович, его помощница О. П. Гуринова, инженер Нечаев и техник Тюшев. Рентгеновский кабинет стал подспорьем для врача, как необходимый элемент диагностики заболеваний внутренних органов и костных переломов. До этого же процедуры «просвечиваний и снимков» камчадалы проходили во Владивостоке. Использовать рентгеновские лучи в терапевтических целях пока не представлялось возможным из-за отсутствия дополнительной аппаратуры. Первый рентгенкабинет Камчатки не имел фотолаборатории, комнаты для ожидания пациентов, вентиляции. Кроме того, медперсонал и пациенты подвергались воздействию рентгеновского излучения — при строительстве и отделке кабинета не были использованы необходимые защитные материалы (баритовая штукатурка, листовой свинец). В конце апреля 1937 г. в рентгенкабинете начались ремонтные работы: трудились над созданием фотолаборатории, систем изоляции и вентиляции.

В августе 1936 г. в Петропавловске для комплексного исследования качества продуктов питания открылась санитарно-гигиеническая лаборатория. С этого времени санитарный надзор получил возможность проводить исследования продуктов «научным способом». Но повторилась история с рентгенкабинетом: оборудование лаборатории от долгого лежания на складе пришло в негодность. Благодаря героическому труду врача Алексеева некоторую его часть удалось привести в надлежащий вид. Из шести автоклавов собрали один, отремонтировали аналитические весы. Лаборатория занимала очень маленькую площадь, не соответствующую размахам будущей работы, кроме того, ощущала острую нехватку химикалий и специальной посуды (15).

Как на Камчатке медицинские кадры ковались. Нельзя обойти вниманием значительное для многих будущих поколений камчатцев событие. 19 ноября 1936 г. начались занятия в первой на Камчатке кузнице медицинских кадров — Петропавловской школе среднего медперсонала. Отдельного помещения школа не имела, приютилась в здании совпартшколы. Занятия шли вечером, с 17 до 23 часов. Газета «Камчатская правда» в осенних выпусках 1936 г. поместила сообщение: «Камчатский областной отдел здравоохранения объявляет набор слушателей в двухгодичную государственную среднюю медицинскую школу. Прием заявлений производится ежедневно в часы занятий секретарем облздравотдела (здание облисполкома, комната № 15) до 10 ноября 1936 г. Время начала испытаний будет объявлено особо». Тут же приводились условия приема. В школу брали лиц обоего пола, в возрасте от 16 до 30 лет, имевших образование в объеме не ниже школы-семилетки, причем лиц, имевших оконченное среднее образование, а также выпускников семилетки, зачисляли «без испытаний», которым подвергали всех остальных. Обещаны стипендия «наравне с прочими учебными заведениями». Общежитие полагалось только иногородним. По окончании школы учащиеся должны были получить диплом медработника с оконченным средним образованием (то есть медсестры, акушерки, фельдшерицы-акушерки). Всех выпускников намеревались определить на работу только в пределах Камчатской области, в селения которой они были обязаны выехать немедленно по получении назначений.

Первый набор составил тридцать три человека, половина — представители коренных малочисленных народов Севера: ительмены, эскимосы, чукчи. Азы медицинской науки оказались тяжкими: на второй курс перешли только восемнадцать учащихся, одиннадцать отчислили, троих оставили на повторный курс.

Школа не имела отдельной комнаты для самостоятельных занятий, достаточного количества наглядных и учебных пособий. К январю 1937 г. учащиеся уже почти освоили латинский язык. План 1936/37 учебного года был выполнен на 42 %. Следующий, 1937/38 учебный год проходил в помещении облздрава, позднее — в здании педагогического училища на ул. Красинцев. Для медицинской школы там выделили два класса.

Душой школы была ее директор, молодой доктор — двадцативосьмилетняя Анна Николаевна Верцинская.

Выпускница-отличница Саратовского медицинского института, она приехала на Камчатку по командировке Наркомздрава в апреле 1936 г. По утрам она трудилась в детских яслях, где к своим обязанностям относилась с огромным вниманием и ответственностью. Малыши очень полюбили молодого доктора, делились с ней своими маленькими радостями и неудачами. С полудня Анна Николаевна вела прием деток в городской поликлинике, а вечернее время посвящала медицинской школе. Она ратовала за ее развитие, улучшение условий обучения. Верцинская обращалась в крайздрав и президиум облисполкома с неоднократными просьбами о реорганизации школы медсестер в фельдшерскую.

В январе 1938 г. партийные органы одобрили ее предложение. Новый титул школы утверждался пять месяцев. Директор и педагоги перестроили было всю программу занятий… Но, ссылаясь на отсутствие учебного помещения, Наркомздрав отклонил ходатайство. Верцинская не сдавалась, и титул фельдшерской школы удалось отстоять. В 1938/39 учебном году занимались уже шестьдесят четыре человека. В июле 1939 г. школа выпустила первые кадры квалифицированных собственных, камчатских, медицинских работников. Выпускники-отличники Мария Коренева и Нина Шелякина намечали продолжить обучение и после двух лет работы на участке собирались поступить в мединститут. Камчатцев-медиков обучали врач 2-го ранга санчасти Горбунов, врач акушер-гинеколог Векина, фармаколог Каган, преподаватель физики Веселова, преподаватель истории Лопатина. За героический труд этим педагогам была объявлена благодарность.

А жители северных сел Камчатки уже получали свои подготовленные кадры медработников на шестимесячных курсах «рокковских» сестер (Российского общества Красного креста). Так, заметка «Национальные кадры медработников» сообщала о выпуске «медсестер-националок» села Тигиль. На «отлично» в 1936 г. обучение завершили Шмагина, Григорьева и Уксусникова, за что были премированы. Все выпускницы были трудоустроены: пятерых направили в пункты первой помощи в оседлых и кочевых колхозах, одну — на фельдшерский пункт, еще одну — в районную больницу (16).

Как врачи на страже здоровья стояли. Здравоохранение советской Камчатки развивалось, расширялась сеть медицинских учреждений, внедрялись новые методы лечения больных. Для сравнения приведем показатели 1934 и 1936 гг. В 1936 г. в Камчатской области насчитывалось 50 больниц, двумя годами ранее их было только 32, количество фельдшерских пунктов в 1936 г. достигло 50, два года назад их было 33. Значительно увеличилось и количество больничных коек: их стало 610 вместо 399. В 1936 г. на страже здоровья жителей области стояли 86 врачей и 118 работников среднего медперсонала, а в 1934 г. — 36 и 60 соответственно (17).

Большинство врачей стремились работать в городе, но даже в областном центре условия их существования нельзя было назвать комфортными. Так, жизнь зубного врача Бененсона шла, буквально, без отрыва от производства. С утра он принимал больных, а вечером располагался в своем зубоврачебном кабинете на отдых, ночевал он также прямо на рабочем месте. Не лучше были условия и у врача Швецовой — специалиста по заразным болезням. Она жила в красном уголке больницы. Доктору Волгину повезло — его вместе с уборщицей столовой и инструктором Осоавиахима поселили в однокомнатную квартиру. А вот медработникам Казаковой, Гитлин, Клименко предоставили квартиры без окон, без печей и с протекающей крышей. В июне 1934 г. новую партию врачей, приехавших в Петропавловск на пароходе, встретили очень тепло и душевно. Сразу после прибытия пять медицинских работников направились в баню. Близился вечер, баня закрывалась, но сердобольная уборщица разрешила женщинам помыться. В самый разгар водных процедур в дверь стали ломиться. Громкие крики администрации, грозившей вызвать милицию, вынудили женщин побыстрее завершить помывку. «Мокрые и залепленные мылом женщины бросились одеваться. Но милиция была уже вызвана и с доблестной поспешностью явилась на место происшествия. “Кого тащить?” — бодро спросили они. И злополучных работников науки поволокли в отделение. Только звонки в облздрав и предъявление документов спасли врачей от ожидавшего их ночлега в милиции» (18).

Алексеева, заведующая подотделом охраны материнства и младенчества облздравотдела, сообщала о неуклонно увеличивавшейся сети детских яслей. В 1934 г. их было 45, а в 1936 г. — стало уже 87. Количество коек с 1 330 увеличилось до 1 935. Значительная часть яслей располагалась в палатках, к сожалению, специально оборудованных помещений для детских учреждений еще не было. «Жители улицы Микояновской приводили своих детишек в ясли, размещенные в здании неполной средней школы им. Толстого. С началом учебного 1936/37 года ясли были закрыты. Управление АКО не смогло незамедлительно отреагировать на проблему и предоставить другое помещение. И теперь работники акционерного общества не знали, куда пристроить своих детей» (19).

Первые детские ясли на бескрайних просторах олюторской тундры открылись в июле 1936 г. Мамы-северянки поначалу побаивались отдавать своих малышей на воспитание русской женщине, но в скором времени они по достоинству оценили работу нового учреждения. Первыми воспитанниками яслей стали одиннадцать ребятишек пастухов-коряков первого и второго табунов. В яслях дети получали вкусную и здоровую пищу, свежий хлеб, выпекавшийся в хлебопекарне при яслях. Детишки ежедневно принимали ванну. Поначалу и мамы, и малыши относились к купанию с недоверием, но потом очень быстро привыкли к водным процедурам. Детишки коряков стали носить не кожаную, а тканевую одежду. Ясли были организованы стараниями директора Олюторского оленеводческого совхоза (20).

А коряки устья реки Вывенки тоже радовались приятному сюрпризу. К ним в стойбище привели… корову. До этого момента северяне никогда не видели этих диковинных животных, не пробовали вкуса их молока. Буренку Красульку для корякского стойбища выделила ферма Олюторского райинтеграла. Из Тиличик ее привел парторг Лосев. Его супруга научила северян доить буренку. «Молоко пришлось корякам по вкусу. Теперь дети вывенских коряков пьют молоко Красульки» (21).

В августе 1937 г. опубликованы планы развития здравоохранение Камчатской области. Ожидалось, что к концу 1942 г. территория покроется сетью новых родильных домов, фельдшерских пунктов, детских яслей, новыми больницами и курортами. Предусматривался рост коечной сети в три с лишним раза. Значительно должно было увеличиться число родильных домов. Будут построены: школа медсестер на пятьдесят человек, семь крупных амбулаторий, областная поликлиника на восемнадцать кабинетов, восемнадцать женско-детских консультаций с молочными кухнями в райцентрах и комбинатах. Таков план был создания специальных лечебных учреждений в третьей пятилетке. По нему намечалось построить областную детскую амбулаторию в составе пяти кабинетов, областной вендиспансер, дезостанцию-пропускник, областной тубдиспансер и прочее. В третьем пятилетнем плане решено соорудить бальнеологический курорт на сто мест в районе селения Малки и Начики на источниках нарзанного типа. В долине реки Камчатки тоже запроектировано строительство санатория на сотню мест. А ведь до сего времени на полуострове не было даже небольшого курорта… (22).

Такие планы строила общественность Камчатки на третью пятилетку. Но это уже совсем другая история…

Как в Петропавловске скорая помощь появилась. В первых числах нового 1937 г. облздравотдел организовал в Петропавловске самостоятельную скорую помощь. Пять врачей и две медицинские сестры заступили на круглосуточную вахту сохранения здоровья и жизней жителей города. В их распоряжение поступили специально переоборудованная автомашина и лошадь с повозкой. До этого времени неотложную помощь оказывали врачи больницы и поликлиники. Врачей вызывали по телефонному номеру 306 (23).

Жители села Малка, члены общества РОКК, обязались вырастить и выкормить к зиме тринадцать щенков для организуемой ими санитарной нарты Красного Креста (24).

Как душевнобольные больницу поджигали, а покойники за справками приходили. Все чаще и чаще жители Петропавловска сталкивались с неадекватным поведением некоторых своих сограждан. Они, «буйнобольные» и помешанные, подлежали отправке на материк, в специализированное медицинское учреждение. Добираться туда предстояло на пароходе, в сопровождении медработника. Но если капитан судна узнавал о таком возможном пассажире, он категорически отказывался брать на борт человека с «чудинкой». В горбольнице не было изолированного помещения, куда можно было бы поместить людей с больной психикой, поэтому их размещали в обычных палатах. Каких только сюрпризов не преподносили они своим соседям: то в порывах припадка кидались избивать их, то пытались поджечь здание. Общественность была всерьез обеспокоена такими инцидентами и ставила перед городским советом вопрос об устройстве специального барака для буйнобольных (25).

28 августа 1935 г. Усть-Камчатское бюро записи актов гражданского состояния в приложенной к записи медицинской справке засвидетельствовало любопытный факт: «Дана сия справка Николаеву А. И. в том, что он болел декомпенсированным пороком сердца, туберкулезом легких и умер 27/VII-35 года в 5 часов 55 минут утра. Фельдшерица Шнейер». «В котором часу и когда явился покойный гражданин Николаев за этой справкой — неизвестно, но, во всяком случае, этот факт заслуживает внимание научного мира и в первую очередь, облздрава, руководящего подбором медицинских кадров на местах» (26).

Сейчас эти невыдуманные истории кажутся нам занимательными, а восемьдесят лет назад они были знаменательными для жителей нашего прекрасного и сурового края.

Источники

1. Врач К. Мищенко. Первое переливание крови на Камчатке // Камчатская правда. – 23 августа 1934г., № 127.
2. Дежурный врач Новокрещенова. Спасли жизнь женщине // Камчатская правда. – 20 августа 1939 г., № 190.
3. Врач Арсентьев. Обезболивание родов // Камчатская правда. – 4 апреля 1936 г., № 78.
4. Тулупов. Обезболивание родов на Чукотке // Камчатская правда. – 8 июня 1937 г., № 127.
5. Суд над врачом Арсентьевым // Камчатская правда. – 5 сентября 1936 г., № 205.
6. Дубинский А. Роды на стуле // Камчатская правда. – 10 мая 1937 г., № 103.
7. Главацкая, Власкина, Михайлова, Комлева. Больные в холодном помещении // Камчатская правда. – 12 февраля 1938 г., № 35
8. Родильный дом и больница для Большерецка // Камчатская правда. – 14 мая 1939 г., № 108.
9. Дейнека. Надо оборудовать консультацию // Камчатская правда. – 2 июля 1937 г., № 144.
10. Г. Ч. Соревнование матерей // Камчатская правда. – 3 января 1934 г., № 3.
11. Врач Карпова. Рост рождаемости в Елизово // Камчатская правда. – 18 мая 1937 г., № 110.
12. Свитка Ю. Новое в употреблении зубного порошка // Камчатская правда. – 21 декабря 1938 г.,№ 290.
13. Врач Дружинин. О руководстве районными больницами // Камчатская правда. – 10 июня 1938 г., № 131
14. Физиотерапевтический кабинет // Камчатская правда. – 9 мая 1936 г., № 105
15. Открыта санитарно-гигиеническая лаборатория // Камчатская правда. – 21 августа 1936 г.,№ 192.
16. Национальные кадры медработников // Камчатская правда.- 6 июля 1936 г., № 154.
17. Зав. Облздравом Скоморохов. Состояние здравоохранения // Камчатская правда. – 4 октября 1936 г., № 229.
18. С. Тамигучи. Случай в бане // Камчатская правда. – 4 июня 1934 г., № 127.
19. Мать. Будут ли открыты ясли? // Камчатская правда. – 10 сентября 1936 г., № 209.
20. А. Д. Рентгеновский кабинет. // Камчатская правда. – 28 июля 1936 г., № 172.
21. Вывенские коряки завели корову // Камчатская правда. — 21 января 1936 г., № 17.
22. Вечтомов. Что надо сделать по здравоохранению. // Камчатская правда. 14 августа 1937 г., № 180.
23. Скорая помощь // Камчатская правда. – 8 января 1937 г., № 6.
24. Коллегин. Санитарная нарта // Камчатская правда. – 10 мая 1937 г.,№ 103.
25. Важный вопрос. // Камчатская правда. — 8 января 1938 г., № 6.
26. Евг. Тен. Покойник пришёл за справкой // Камчатская правда. – 15 января 1936 г., № 12.